петли в ней тоже были смазаны. Войдя, Эмбер замерла на пороге, оглядываясь. В этой комнате явно кто — то жил. Вещи не валялись, на кровати даже лежала постель со следами ночёвки: смятая простынь, подушка, одеяло. А рядом на дверце шкафа висело что-то похожее на сутану, какое-тосильно поношенное одеяние и длинная цепь, на которой висел легко узнаваемый символ — солнце и глаз посередине. Рядом на тумбочке лежали револьверы и коробка с патронами, нож, кепка и кобура.

Портьеры были задёрнуты, и в комнате царил полумрак. Эмбер медленно подошла к креслу и увидела на полу окровавленные бинты и несколько газет. Она наклонилась, подняла одну из них и посмотрела на первую страницу — на ней стояла свежая дата, и заголовок на первой полосе гласил о новом манифесте Эспины.

А затем Эмбер увидела то, отчего её сердце пропустило один удар. Рядом с револьвером лежали часы. Эти часы отец когда — то подарил Эдриану. А после того, как брата забрали, эти часы исчезли. Возможно, они были с ним, а может он спрятал их где-то, но сейчас они лежали на тумбочке в изголовье кровати и появиться здесь они могли только в одном случае…

— Не может быть… — прошептала Эмбер.

Она распахнула шкаф и обнаружила там свежие рубашки, брюки, ботинки и ремень. На плечиках висела парусиновая куртка рабочего и вполне приличный сюртук из тонкого сукна, а рядом с ним фрак с атласными лацканами. И все эти вещи были разными и могли принадлежать разным людям, конторскому клерку и молодому сеньору, разносчику и рабочему…

А могли принадлежать и одному человеку, но только в том случае, если этот человек менял личины, так же, как и она.

Эмбер сняла коробку с верхней полки шкафа, открыла её и…

… сомнений не осталось.

Туата, аругва, собачья мята… Всё это могло принадлежать только эйфайру.

Она услышала шаги и обернулась. В дверях стоял Коуон.

— Он жив, — только и смогла произнести Эмбер, опуская коробку. — Эдриан жив.

Эпилог

Эмбер ждала его весь вечер и ночь, но он не пришёл. Окровавленные бинты говорили о том, что её брата, скорее всего, ранили, но раз он смог сам себя перевязать и не остался здесь, значит рана не слишком серьёзная.

Но она всё равно не находила себе места и встала с рассветом. Коуон был спокоен. Впрочем, старый ольтек всегда был спокоен. Он потрогал бинты и сказал, что кровь совсем свежая, но её не слишком много. А значит, Эдриан был здесь вчера и даже странно, что они друг с другом не встретились. Но он сюда вернётся, сомнений не было.

— Мы его дождёмся, — сказала она Коуону.

Эмбер спала тревожно, и встав рано утром, не находила себе места.

— Что мне делать? — спросила она, наконец, остановившись напротив Коуона, который чистил револьвер. — Не могу сидеть просто так и ждать!

— Т — с—с! — он поднёс палец к губам. — Не надо метаться. Слушай не вокруг себя. Слушай внутри себя. Все ответы там. Твой нагуаль всё видит — помни это. Прикажи ему. Он сделает, что ты хочешь. Научись им управлять. Это главное, что ты должна сейчас делать.

Если бы это было так легко!

Эмбер вышла во двор и опустилась на скамью. Сделала несколько глубоких вдохов и попыталась прислушаться к себе. Она сидела так некоторое время, успокаиваясь.

Что приказать своему нагуалю?

Её мысли метались по кругу, от Виго, которого она должна защитить от Тибурона, к брату, собственному бегству и концу света, и снова возвращались к Виго.

Чего она хочет? Она хочет, чтобы всё это можно было соединить воедино и исправить, ни жертвуя ничем!

— Т — с—с — с! — Коуон поднял палец вверх и произнёс шёпотом: — Кто — то идёт!

— Это Эдриан, я знаю!

Эмбер вскочила и бросилась по дорожке, осторожно на носочках перебегая от одного дерева к другому, чтобы её не заметили. Она остановилась за завесой лиан и принялась разглядывать заросшую подъездную аллею. Её внезапное появление может спугнуть гостя, а может даже подставить её под пули, если гость не испугается.

Как теперь выглядит её брат? Каким он стал?

Но когда человек вышел из — за ствола огромной сейбы, сердце Эмбер рухнуло вниз. Это был не Эдриан и ни кто — то незнакомый.

Это был Виго де Агилар.

Он шёл неторопливо, держа в руках какой-то свёрток и разглядывая дом, и он был один. Эмбер видела, что на противоположной стороне от подъездной аллеи замер Коуон с револьвером и трубкой, в которой носил специальные иглы. Ему ничего не стоило бесшумно снять врага, но Эмбер вскинула руку, останавливая его, и шагнула навстречу Виго из-под укрытия ветвей.

Она чувствовала, как сумасшедше колотится сердце, а кровь бросается в лицо. И то, что Виго так быстро догадался, где её найти, сильно пугало, но то, что он пришёл её искать, безумно радовало. И второе чувство было куда сильнее первого.

Он увидел её и остановился. И Эмбер тоже замерла, боясь сдвинуться с места.

— Сеньорита Эмилиэна Беатрис Вальярдо, — произнёс он с лёгкой усмешкой, и чуть кивнул, — доброе утро! Что же ты решила снова сбежать и даже не попрощалась со мной?

— Доброе утро, сеньор Виго, — ответила она ему в пику, — видишь ли, торопилась. Не хотела будить. Ты пришёл за камнем?

Она смотрела него и видела странное. Его аура сегодня была необычной, совсем светлой, как будто спрятанной в кокон. Но он смотрел на Эмбер, сделав шаг навстречу, и аура стала постепенно открываться, лепесток за лепестком, и эти лепестки сияли золотом.

— Нет. Этот камень по праву твой, — ответил Виго, медленно приближаясь.

— Что? Вот так, внезапно? — спросила она с иронией и недоверием. — И ты не хочешь снова надеть на меня браслеты? Сдать в полицию? Или заставить исполнять контракт?

— Нет, — ответил Виго, подходя к ней и останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. — Но я хочу сделать тебе другое предложение. Надеюсь, более интересное.

Он развернул свёрток, и Эмбер увидела знакомую шкатулку.

— Она твоя. Возьми.

— Как ты узнал? — спросила