Он поморщился:

– Я ведь ещё и старею, между прочим.

– Не настолько.

– Значит, это цена, которую приходится платить за стрессы.

– Но важно различать, ради каких стрессов стоит жертвовать собой, а ради каких – нет.

– Чтобы спасти банк, можно и поднатужиться, – резко ответил Алекс.

– Алекс, дела действительно так плохи?

– Если в понедельник то же самое начнется в других отделениях, нам конец.

– И как стремительно все закрутилось – просто невероятно.

– К сожалению, многие до конца не понимают, хотя должны бы, что банки и система денежного обращения, которая включает крупные ссуды и займы, подобны тончайшему механизму. Он не терпит неуклюжего обращения: если один компонент выведен из строя из-за чьей-то алчности, политических интересов или просто по глупости, то пострадает весь механизм. Стоит только одному банку оказаться под угрозой, как тут же расползаются слухи, и довершает дело подорванное доверие. Что мы сейчас и наблюдаем.

Водитель опустил стекло, отделяющее его от пассажиров на заднем сиденье. Обернувшись, он проговорил:

– Въезжаем в Тайлерсвилль, сэр.

– Удачи тебе, Алекс, – отозвалась Марго.

Уже за несколько кварталов была видна очередь, выстроившаяся перед банком. К ней все время присоединялись новые люди. Лимузин Алекса остановился у входа в банк, одновременно по другую сторону улицы затормозил крытый грузовик, из которого выпрыгнули несколько мужчин и девушка. На борту грузовика крупными буквами было написано «УТЛС-ТВ».

– О Господи! – воскликнул Алекс. – Этого нам только не хватало!

В банке, пока Марго с любопытством осматривалась по сторонам, Алекс коротко переговорил с Эдвиной и Фергусом В. Гатвиком, – ему стало ясно, что все возможное уже сделано. Он решил, что вреда не будет, а может, даже выйдет толк, если он перекинется словечком-другим со стоявшими в очереди. Переходя от одной группы к другой, он вполголоса представлялся людям.

Здесь было по меньшей мере человек двести – все слои населения Тайлерсвилля: старые, молодые, среднего возраста, преуспевшие в жизни и не очень, женщины с грудными младенцами, мужчины в рабочей форме, люди, одетые нарядно, словно на торжество. Большинство из них были настроены дружелюбно, некоторые – не особенно, один-два – враждебно. Почти все выказывали отдельные признаки беспокойства. На лицах тех, кто уже получил свои деньги и направлялся к выходу, читалось облегчение.

Из всех разговоров Алекс вынес одно общее впечатление: ни один из вкладчиков не желал рисковать, оставляя свои деньги в банке, которому грозило банкротство. Средства массовой информации сделали свое дело.

К вечеру Алекс смирился с происходившим. Что будет, то и будет; в жизни как каждого человека, так и целых компаний наступает момент, когда нужно покориться неизбежному.

Около шести вечера – октябрьские сумерки уже начинали сгущаться – к Алексу подошел Нолан Уэйнрайт с известием о том, что в толпе вновь нарастает волнение.

– Люди озабочены тем, – сказал Уэйнрайт, – что мы закрываемся в шесть часов. За оставшиеся полчаса мы не успеем обслужить всех.

Алекс колебался. Проще простого вовремя закрыть тайлерсвилльское отделение; да это и законно – пусть-ка кто-нибудь попробует возразить. А как бы повел себя на его месте Бен Росселли? Кому, как не Алексу, это знать.

– Я сделаю заявление, – сказал он Уэйнрайту. Предварительно он нашел Эдвину и отдал ей некоторые распоряжения.

Алекс подошел к двери, так чтобы его могли слышать и внутри и снаружи. Он видел направленные на него телекамеры. К первой съемочной группе присоединилась вторая, из другой телекомпании, час назад Алекс дал интервью обеим.

– Дамы и господа! – Алекс говорил громко и отчетливо. – Как мне стало известно, некоторые из вас обеспокоены тем, что мы скоро закрываемся. Ваши опасения напрасны. От имени руководства банка обещаю вам, что мы будем продолжать работать до тех пор, пока не обслужим всех клиентов. – Послышался радостный шум голосов, кто-то зааплодировал. – Однако я хотел бы настоятельно просить вас вот о чем. – Голоса стихли, все внимание вновь обратилось на Алекса. Он продолжал:

– Я усиленно рекомендую вам не оставлять крупные суммы денег дома на время выходных. Это опасно во многих отношениях. Советую вам выбрать другой банк и сегодня же положить туда снятые деньги. Чтобы облегчить вам задачу, моя коллега миссис Д'Орси обзванивает сейчас местные банки, обращаясь к ним с просьбой продлить рабочий день. – Опять пронесся шумок одобрения. К Алексу подошел Нолан Уэйнрайт и что-то прошептал. Алекс объявил:

– Мне сообщили, что два банка согласились пойти нам навстречу. Мы продолжаем связываться с остальными.

С улицы донесся мужской голос:

– Можете порекомендовать хороший банк?

– Да, – ответил Алекс. – Я бы выбрал «Ферст меркантайл Америкен». Этот банк я знаю лучше других и абсолютно в нем уверен, к тому же у него давняя история и достойная репутация. Мне, правда, очень жаль, что не все вы того же мнения. – В его голосе впервые чувствовалось волнение. Кое-кто улыбался, некоторые притворно усмехались, но большинство лиц смотрели серьезно.

– Я и сам так думал, – раздалось у Алекса за спиной.

Алекс обернулся. Слова принадлежали старику, которому было под восемьдесят; иссохший, седой и сгорбленный, он опирался на трость. Однако его глаза смотрели ясно и проницательно, голос был тверд. Рядом с ним стояла женщина примерно того же возраста. Оба были опрятно одеты, хотя их одежда давно вышла из моды и была изрядно поношена. Женщина держала хозяйственную сумку, нагруженную пачками денег. Они только что отошли от стойки.

– Мы с женой вот уж как тридцать лет держим деньги в «ФМА», – сказал старик. – Не очень-то мне по душе вот так с бухты-барахты все забрать.

– Зачем же вы тогда это сделали?

– Уж больно много пересудов. Дыма-то без огня не бывает.

– В пересудах есть доля правды, и мы это признали, – ответил Алекс. – Вероятно, наш банк понесет убытки в связи с тем, что предоставил кредит корпорации «Супранэшнл». Но банку это по плечу, он выстоит.

Старик покачал головой:

– Если бы я был помоложе и работал, может, я бы и не пошел на попятную. Но уж годы мои не те. Тут, – он указал на хозяйственную сумку, – почти все, на что нам доживать свой век. – Алекс кивнул. – Ответь мне на один вопрос, сынок. Будь ты на моем месте и будь это твои деньги, разве ты бы поступил иначе?

Алекс видел, что все замерли в ожидании ответа. Он видел стоявшую поблизости Марго. Рядом с ней светилась лампочка телекамеры. Кто-то подался вперед с микрофоном.

– Нет, – сказал он. – Думаю, я поступил бы так же.

Казалось, старик был удивлен.

– Однако же ты не покривил душой. Только что ты советовал насчет другого банка – это тоже делает тебе честь. Что ж, пойдем и положим туда свои деньги.