Расквартированные близ Стокгольма войска заявили следующее: если им не будут платить жалованье, то при вступлении русских на берег Швеции они не станут сражаться и сложат перед противником оружие. В столице поняли, что это были не пустые слова. Дисциплина в королевской армии резко упала. Из Стокгольма приходили в европейские столицы, в том числе и в Санкт-Петербург, такие донесения: «Вся Швеция в великой бедности и в отчаянии, что больше войны не хотят и что все единогласны в том намерении, наипаче же и войска».

Швеция намеревалась в кампании 1721 года иметь 18 линейных кораблей и сильный галерный флот. Но на такое дело не имелось ни сил, ни средств. Удалось подготовить только 11 линейных кораблей, 3 фрегата, брандер и немногим более 30 галер. С такими силами соперничать с более сильным российским Балтийским флотом было уже невозможно.

Тогда Стокгольм занялся дезинформацией по дипломатическим каналам, пугая своего противника. Стали распространяться ложные сведения о том, что на помощь Швеции отправились 20 тысяч австрийских, 20 тысяч французских, 10 тысяч датских и 16 тысяч английских войск. Такие сведения Санкт-Петербургом были проверены на достоверность.

Одновременно отслеживались «союзные» действия Лондона и Стокгольма. В замок Кронборн близ Копенгагена был послан лейб-гвардии урядник (сержант) И. Толстой. Ему надлежало в случае прибытия английского флота в датскую столицу пересчитать его корабли и, наняв судно, срочно доставить эти сведения командующему флотом на Балтике Ф.М. Апраксину. Подобные инструкции получили российские дипломаты в Голландии и Дании.

Для шведов продолжение войны виделось только в оборонительных действиях. Надежды на военную помощь связывались с Англией. Ее король Георг I, не давая твердых гарантий, обещал опять послать флот на Балтику и взять на содержание за свой счет 15 тысяч шведских войск. Он советовал шведам заключить перемирие до мая 1721 года и выиграть время для создания коалиции против России. Стокгольм был опять введен в заблуждение относительно таких заверений о союзничестве.

…Мирные переговоры начались (вернее – продолжились) в финском городе Ништадте. 24 апреля туда прибыли шведские уполномоченные И. Лилиенштет и О. Стремфельд. Русскими уполномоченными были все те же Я.В. Брюс и А.И. Остерман, первый из которых прибыл к столу переговоров через три дня. Посланники Швеции начали договариваться о мире и от имени короля просили приостановить военные действия. Было ясно, что такое миролюбие есть результат выжидательной тактики, поскольку для Швеции было еще не ясно, какую позицию займет «доброжелательная к ней» Англия.

В Санкт-Петербурге было заявлено, что речи о затяжке переговорного процесса теперь быть не может. В противном случае Россия готова была ввести в войну все наличные силы. И что теперь противное королевство будет атаковано с моря и по суше со стороны Финляндии. Французский посланник Г. Де-Лави сообщал своему правительству: «Достоверно одно, что его царское величество отнюдь не намерен провести себя лживыми переговорами и весьма предусмотрительно старается обезопасить себя от всяких нечаянностей».

В том же апреле в Санкт-Петербург из Гааги пришло известие о том, что английский флот готов отплыть к берегам Швеции. Им командовал все тот же адмирал Д. Норрис, которому было приказано «токмо оборонять Швецию, а наступательного ничего не чинить». Лондон уже не решался ввязываться в войну на водах Балтики. Своему послу в Стокгольме У. Финчу было доведено, что Англия не в состоянии больше поддерживать Швецию и пусть та стремится к миру с Россией.

Над Балтикой вновь стали сгущаться тучи. 13 апреля английский флот в составе 25 линейных кораблей и 4 фрегатов под флагом адмирала Д. Норриса взял курс на датские проливы. В конце месяца, пройдя мимо Копенгагена, он бросил якорь у острова Бронхольм. 3 мая Петр I писал князю М.М. Голицыну, что «английский флот… пошел в море и чаю его быть ныне в Зунде, того имейте осторожность».

Понимая, что это дает шведской стороне известный стимул продолжать войну и тянуть с заключением мира, Петр I принимает решение вновь начать высаживать десанты на шведские берега. Формируется отряд генерал-майора П.П. Ласси в составе 5 тысяч пехоты и около 400 казаков (для ведения разведки), который разместился на 73 гребных судах. Отряд благополучно прошел мыс Гангут и взял курс на Аландский архипелаг. Затем десантная флотилия вошла в Ботнический залив.

17 мая русский десант высадился немного севернее крепости Евле. Небольшие отряды уходили на несколько миль от берега, всюду сея панику и не встречая серьезного сопротивления. 18 июня десантники дошли до города Умео, гарнизон которого состоял из двух полков – кавалерийского и пехотного. Шведы без боя отступили к Питео. Тогда отряд Ласси морем прошел к этому городу. Здесь русские с боем высадились на берег. И тут командир отряда получил приказ прекратить военные действия: в Ништадте шли мирные переговоры.

Десантный отряд 17 июля возвратился в город Ваза. Ласси рапортовал князю М.М. Голицыну о результатах похода к шведским берегам: «В здешней земле великий страх происходит, а войско, кроме двух полков, кои здесь в Вестерботе (район Умео – Питео) пошло все к Стокгольму…»

Для шведов складывалась неприглядная ситуация: они не смогли отразить не самый большой русский десант. Стянув войска на оборону Стокгольма, они оставили без защиты северо-восточное побережье. Королевские уполномоченные в Ништадте от имени своего монарха 30 мая обратились к русским послам с просьбой прекратить военные действия. Посланники русского царя выразили готовность это сделать, и генерал-майор П.П. Ласси получил соответствующий приказ.

Переговоры проходили трудно. 7 июня шведская сторона предложила заключить прелиминарный договор. Петр I справедливо усмотрел в этом попытку потянуть время, чтобы затем, когда ситуация изменится, отказаться от подписания мира: английский флот уже присутствовал на водах Балтики. По царскому повелению русские уполномоченные отказались подписать прелиминарный договор: они продолжали настаивать на окончательном решении спорных вопросов.

Главным условием мирного договора являлось обеспечение для России выхода к Балтийскому морю и закрепление за Россией ее исконных (новгородских) земель на побережье Финского залива, а также Эстляндии с Ревелем и Лифляндии с Ригой. По этим вопросам в Ништадте шли самые жаркие споры.

Шведская сторона, добившись прекращения действий русского десанта севернее Стокгольма, вновь начала всячески тянуть время. Королевские послы вели долгую переписку со своим монархом и его министрами, объясняя задержку то плохой погодой на море, то длительным обсуждением вопросов мира в сенате Швеции. Дебаты там шли действительно бурные.

…Ништадтский мирный договор был подписан 30 августа 1721 года. Между воюющими государствами устанавливался «вечный истинный и ненарушимый мир на земле и на воде». Последним толчком для его подписания стало появление у Аландского архипелага русского галерного флота (124 галеры) с многотысячным десантом на борту. Командовавший им князь М.М. Голицын начал вести морскую разведку. Царским повелением ему предписывалось начать активные действия по указаниям уполномоченных России за столом переговоров в Ништадте. Избежать высадки русского десанта на шведской территории можно было только подписанием мира.