на определённое предложение, но Геката притворилась слепой и глухой.

— Только если ты поделишься со мной чем-то не менее ценным.

— О! — Гермес воодушевился, спустился на землю и рискнул приобнять её за плечи. — Так, что же ты хочешь знать, драгоценная?

Геката аккуратно сняла его руку и направилась в сторону Врат — оставаться здесь она больше не хотела. Ожидаемо, Гермес пошёл следом.

— Я отвечу на любой твой вопрос, обещаю, но дело ведь, и правда, серьёзное. Помоги.

Геката поджала губы, остановилась и вдруг улыбнулась, бросая лукавый взгляд на Гермеса.

— А скажешь, о чём говорили Аид и Зевс на последней личной встрече?

Гермес всё время, пока она произносила свой вопрос, не дышал, и теперь выдохнул с облегчением.

— И всё? Только и всего, Геката? Вот это?

Геката в упор посмотрела на него, и он сразу поднял руки в знак поражения.

— Они о Коре говорили. Аид просил её руки, говорил, что очень давно наблюдает за ней… Зевс дал согласие…

— А Деметре они не сообщили? И Кору забыли спросить?

Гермес хотел ответить, но понял, что разговор свернул в очень непривлекательную сторону, и сказал не то, что собирался.

— Это уже два дополнительных вопроса, дорогая, а ты ещё не заплатила за первый.

— А так? — Геката разделилась на три разные девушки. — Двое из нас ещё не задали первого вопроса.

Гермес подхватил её смех.

— Это не честно! Твои личности не считаются.

— Ладно, — Геката вернулась к себе прежней и, сцепив руки перед собой, сказала очень серьёзно, — пусть Зевс лично сообщит об этом Аиду, — она с удовольствием отметила, как застыло лицо Гермеса от её слов, и добавила, — но не прикажет, как Владыка, а попросит, как брат… тогда существует очень большой шанс положительного ответа.

Гермес какое-то время смотрел на неё, не понимая, смеётся она над ним или нет, но потом склонился в шутливом поклоне и поцеловал ей руку.

— Я отблагодарю тебя, прекрасная Геката, ибо твой ответ был во много раз ценнее моего. Скажи, мы ещё свидимся? — он поймал взгляд её глаз, и она снова подарила ему улыбку.

— Жизнь богов бесконечна. Разумеется, нити судеб ещё сведут нас однажды, Вестник.

— Я буду с нетерпением этого ждать.

Глава 31. Нити сна

Гермес переминался с ноги на ногу у входа во дворец Зевса, куда утром вошла Геката. Он волновался. С того самого разговора на дороге Мёртвых он не находил себе места, всё ждал встречи, искал её, чтобы увидеть взгляд опаляюще-томных глаз. Сердце до сих пор неприятно саднило, обозначая, что случилось нечто необратимое и опасное по своей сути, но Гермес не унывал. В конце концов, он не боялся ни Афродиты, ни её маленького проказника с луком, хотя, может быть, и стоило.

«Определённо стоило», — подумал Гермес, когда закат окрасил ступени дворца, на которых, словно сотканная солнечными лучами, возникла Геката. Она быстро спустилась и направилась к Золотым Вратам, не обращая ни на кого внимания. Он едва не упустил её. — Геката… Геката!

Она услышала, но не остановилась — такая же строгая, надменная и желанная, какой Гермес запомнил её. Он в два шага сократил расстояние между ними и пошёл с ней в ногу.

— Геката, что там? — он махнул рукой в сторону дворца Зевса.

В этот момент сверкнула молния, и Олимп сотрясся от раскатов грома. Геката взглянула на него.

— Как видишь…

— А в деталях?

— А в деталях, — вздохнула она, — твои попытки передать Зевсу мои слова оказались безуспешными. Он потребовал от Аида вернуть Персефону, Аид отказался, ссылаясь на их сделку… настоящей причины не назвал. Деметра не одобрила правила этой игры, Аид покинул Олимп, а Зевс остался… — Геката улыбнулась уголком губ, — и принял бой.

— Деметра не прекратит зиму, не перестанет уничтожать земли?

Геката пожала плечами.

— Полагаю, перестанет. Ей некуда деваться, я сообщила, что Аид и Персефона разделили гранат, и что теперь никто не отнимет у царицы её царства… но и неволить никто не будет.

Гермес едва поспевал за ней. Ничего из сказанного его не удивляло, но и не радовало. Больше не было нужды спускаться в царство Теней и, возможно, больше уже не будет. Отношения между братьями стали портиться, Совет Триединства проводился всё реже, Аид почти не появлялся на общих собраниях Олимпийцев, хотя должен был. Не то чтобы Гермес любил посещать царство Теней, но сама мысль о том, что у него больше не будет причин увидеть Гекату, пугала.

— Постой! — в шаге от границы защитного барьера, за пределами Золотых Врат Гермес, наконец, нашёл причину задержать её.

Она остановилась. Он скользнул ей за спину, невесомо коснулся плеч и склонился к уху.

— Прекрасная многоликая богиня, яркое солнце царства Теней… — сказал он загадочным низким голосом, от которого у женщин пробегали мурашки по спине, а колени подгибались. Только, желая очаровать богиню, Гермес попал под её чары сам. Сердце сжалось от почти болезненной нежности, когда он ощутил аромат древесной коры и яблок, исходящий от её кожи.

Геката перехватила его руку и обернулась. Они оказались очень близко друг к другу, нос к носу, так что если бы его не одолело непривычное оцепенение, он мог бы сделать небольшое движение вперёд и поцеловать её.

— Льстец! — Геката коснулась его подбородка, приподнимая, и тут же убрала руку. — Что тебе нужно? Только быстро, я не в настроении выслушивать долгие речи.

— А… я… я должен тебе, — на ходу придумывал Гермес, — твоя информация была ценнее моей. Что я могу сделать для тебя, чтобы покрыть этот долг?

— Пустое, Вестник, — Геката сделала два шага назад и добавила, прежде чем раствориться в воздухе алым сиянием. — Мы ничего не должны друг другу.

***

Недвижимые воды Стикса дрогнули, когда на тропе, ведущей от Тёмных Врат, показалась Геката. Серым призраком, мерцающим во мраке царства Теней, она спустилась к берегу, прикрыла глаза и выдохнула. За спиной остался Олимп, грозный Зевс, потерявшая всякое чувство достоинства Деметра… и он. Геката всмотрелась в серые ступени причала, на которых отпечатались следы Харона, забравшего очередную партию теней. Возвращаться не хотелось.

Всё время, пока Персефона находилась здесь, Геката не оставляла попыток убедить Аида поступить правильно, а вместе с тем успокоить Деметру и заставить её мыслить здраво. Не получалось ни то, ни другое. Чем сильнее влюблялся Аид в Персефону, тем злее и непреклоннее становилась Деметра. Возможно, Гекате вообще не стоило в это лезть, но она точно знала, что всё равно не смогла бы стоять в стороне.

Её взгляд упал на