Гигант опустился на колени, растерянно глядя на весь этот разгром:

— Анжела!

Пошатываясь, он дошел до пня. Потом перебрал обломки саней и разбросанные шкуры. Одной не хватало.

Едва различимая цепочка следов Анжелы тянулась в сторону озера.

«Мне нужна музыка. Нужно, чтобы кто-то спел мне колыбельную. Обретя утешение красоты, я обрету свои истинные чувства».

Пейзаж, расстилавшийся перед Анжелой, напоминал лунный: на льду в разных сторонах виднелись то наросты, то углубления. Она плотнее запахнула шкуру на плечах. Оставалось лишь перейти озеро. На другом берегу ждал ее весь остальной мир. Ее мир. Ее жизнь.

Она уже поставила ногу на скользкую поверхность, как вдруг вспомнила: «Лисы… Самый короткий путь не всегда самый безопасный. Лисы осторожнее меня. Я должна поискать их следы».

— Анжела!

Она услышала этот крик, но не обернулась.

Едва заметная пунктирная линия следов, извилистая и неровная, терялась вдалеке. Куда она ведет?.. Постепенно Анжела удалялась от берега, следуя лисьей тропинкой, повторяющей очертания береговой линии.

Она его предала, она его любила, она ему солгала, она…

Она!

Он заметил ее. Свою мажоретку в расшитом блестками костюме, семенящую по ледяной поверхности озера.

Он тоже шагнул на лед и огромными прыжками стал удаляться от берега, догоняя ее. Несмотря на его состояние, его ноги почти не скользили на льду — он давно привык по нему ходить.

Анжела продолжала идти по льду, делая частые, мелкие шаги, опустив голову и не отрывая глаз от небольших следов, кое-где более отчетливых. Куда приведет ее эта ненадежная тропинка? Гонится ли хищник за ней по пятам или ждет ее в конце спасительного пути?

Она остановилась и обернулась.

И даже не слишком удивилась, увидев тень гигантской бабочки, летящей над озером.

Он размахивал руками, чтобы сохранять равновесие. Полы дубленки взмывали в воздух, словно два огромных крыла. Монстр почти грациозно скользил за убегающей жертвой, следуя самым коротким путем.

«Она моя!»

Их общие страдания подходили к концу. Он испытывал от этого облегчение. Значит, это произойдет посреди озера — огромного глаза окрестного пейзажа, на импровизированном, девственном алтаре… Он вспомнил, как его дед и брат с хохотом ныряли в это озеро.

Он сделал шаг в сторону — лишний шаг — и почувствовал, что озеро под ним зашевелилось. Он обернулся и увидел широкую черную молнию трещины, которая все увеличивалась, быстро двигаясь к нему. Следом появилась другая трещина, и еще одна… Они множились, разветвлялись. Он был центром, к которому они сходились.

Широкий провал разверзся прямо у него под ногами.

Оглушительный треск ударил ей в спину, как выстрел. Анжела обернулась и поискала глазами стрелка. Должно быть, он стрелял не в нее, а в гиганта, потому что тот неподвижно стоял в десятке метров от нее. Сейчас он даже казался меньше ростом.

— Анжела!

Этот крик был умоляющим. Поверхность озера дрожала. Анжела несколько секунд колебалась, стоит ли сходить с лисьей тропинки или оставаться. И тоже остановилась, не решаясь сдвинуться с места.

«Иди вперед! Иди вперед и не оборачивайся!»

Ноги монстра постепенно уходили в толщу льда.

— Анжела!

Лед под ним проломился, образовав вокруг него несколько широких зигзагообразных лепестков. Он попытался выкарабкаться, цепляясь за более прочные из них, но все вокруг пришло в движение. Если раньше озеро казалось ему глазом, то теперь это была разверстая пасть.

— Анжела! Помоги мне!

Самый большой обломок опрокинулся вместе с ним. Послышался короткий всплеск. Ледяной блок ушел под воду, оставив после себя широкий черный провал.

Анжела смотрела на глыбы льда, покачивающиеся на воде. На поверхность поднялась стайка пузырьков воздуха.

— Имир!

Анжела упала на колени, потом на живот и подползла к краю провала. Прижавшись подбородком к ледяной поверхности, она вглядывалась в черную бездну.

Оттуда снова поднялись пузырьки — кажется, на сей раз с большей глубины, чем раньше. Анжела опустила в воду руку и тут же вскрикнула, ощутив стальные тиски холода. Но потом она выровняла дыхание и снова погрузила руку под воду, как можно глубже. Пальцы ее опутали мягкие пряди, похожие на водоросли. Она намотала их на кулак и с силой рванула Имира за волосы вверх.

Руки, поднявшиеся над водой в окружении снопов брызг, вцепились в края провала по обе стороны от Анжелы. Она разжала пальцы и попятилась назад, увидев искаженное до неузнаваемости лицо.

Он попытался выбраться, но намокшая, отяжелевшая дубленка тянула вниз, и его руки, всего в нескольких сантиметрах от рук Анжелы, постоянно соскальзывали.

Он попытался что-то сказать. Его глаза, наполовину прикрытые веками, уже ничего не выражали. Прозрачная ледяная маска закрывала часть лица.

Видеть его настолько уязвимым было так… трогательно. Анжела тщетно пыталась отыскать в своем сердце какие-то другие эмоции.

Ледяные руки смерти сжали ее руки и потянули к себе. Он хотел получить немного тепла.

— Нет! Имир! Нет!

— Не Имир… Бальдр…

Он запечатлел ледяной поцелуй на ее губах, затем разжал руки:

— Я должен тебе сказать, Анжела… Я собирался все тебе рассказать после Йоля…

Вес гиганта понемногу подтягивал ее к краю провала. Она попыталась затормозить это движение, упираясь в лед мысками ног. Он из последних сил вскинул вверх руку и обнял ее за плечи:

— Стеклянный шар… Моя Золотая бабочка… Это тайна моего детства… Я никогда не расставался с ней… Родители ненавидели Имира… Подрастая, мой брат приводил их в ужас своей силой… Это мне они пели колыбельные… И меня они решили воспитать как девочку, свою дочь. Я не просто должен был переодеваться, я должен был на самом деле быть девочкой — сначала школьницей, потом мажореткой… Я стал слабым… и трусливым… Отец бил Имира каждый день, чтобы тот молчал… В тот вечер, под Рождество, я спрятался, когда они связали Имира. Он выкрикивал мое имя в пламени… Я все видел. Я прижимал свой стеклянный шар к сердцу. Потом я поднес его к глазам… Умирая, Имир смотрел на меня сквозь крылья Золотой бабочки… Я не должен был пережить его. Потом, позже… я занял место моего брата. Я окреп, стал мужчиной… Ради него… Потом ради тебя… Я думал, что ты будешь той, кто поймет меня…

— Бальдр… — простонала Анжела.

Это навсегда останется их тайной…

Он выпустил ее руку.

Бальдр, Имир навеки исчезли в темном чреве зимы.

Осло, 21 марта

Дорогая Анжела.