– Да, – признал Вал Кон. – Не из Порлинта.

– Тогда откуда?

– Нет, – сказал Вал Кон. – Хакан, я не могу тебе сказать. Если ты снова меня спросишь, я тебе солгу, а мне не хотелось бы лгать моему другу и другу Мири. Мне не следовало приводить тебя сюда. И если бы речь не шла о жизни Мири, я бы тебя сюда не привел. – Он виновато улыбнулся. – Я сыграл над тобой плохую шутку, мой друг: ты видел нечто, чего не мог видеть. Больше того, если ты опишешь этот корабль – кухню, медицинскую машину, тебе никто не поверит.

– Почему?

Вал Кон передернул плечами.

– Ты можешь подойти к стене в любом доме Джилла, нажать пару кнопок и получить чай – горячий и идеально заваренный? Когда ты ранен или болен, разве ты подходишь к врачу, чтобы он засунул тебя в аппарат на час-другой, пока тебе не станет лучше?

Хакан покачал головой:

– Значит, эти вещи не существуют, правильно? Как сказала бы фру Трелу: «И не могут существовать».

Хакан закрыл глаза.

Вал Кон пил чай, осторожно разрешая своему телу расслабиться. Он очень быстро прошел по «Радуге» – и, подняв голову, поймал на себе взгляд Хакана.

– Как давно он здесь?

– Не больше дня, – тихо сказал Вал Кон. – И к завтрашнему утру его уже не будет.

По усатому лицу пробежала тень грусти.

– Вы улетите?

– Нам здесь не место, как и этому аппарату, Хакан. Мы оказались здесь случайно. По счастливой случайности, как выяснилось. Мы нашли друзей и музыку, а за все, что приносит нам так много, следует благодарить судьбу.

Дальше оба пили чай в молчании. А потом Вал Кон немного изменил позу, что снова привлекло к нему внимание друга.

– Тебе пора идти, Хакан.

– Уже? Но… то есть… Мири…

Он растерянно замолчал.

Вал Кон немного подумал.

– Прерывать начатое лечение опасно. И Мири будет спать еще несколько часов после того, как машина ее отпустит. Она не может с тобой попрощаться, Хакан, хотя я знаю, что ей бы этого хотелось. Я… – Он пожал плечами. – Вернись на это место завтра, – медленно проговорил он, – и забери то, что тут будет. – По его прихоти будет нарушено еще несколько правил, виновато подумал он, дотрагиваясь до плеча друга. – Береги себя, друг мой.

Хакан встал. В его голубых глазах блестели слезы.

– Кем ни за что не простит мне, что я позволил вам двоим вот так скрыться. Она… мы… любим вас обоих.

– А мы любим вас. – Поддавшись какому-то непонятному чувству, Вал Кон прикоснулся к заросшей щетиной щеке, словно Хакан был ему родичем. – Я вижу тебя, Хакан Мельтц. – Он отступил на шаг. – Живите в радости, ты и Кем, и пусть все ваши дети любят музыку.

– Угу…

Хакан поплелся следом за Вал Коном к наружному люку и остановился, глядя в ночь.

– Ты найдешь дорогу назад, Хакан? Мне не надо проводить тебя до машины?

– Найду без труда, – ответил он, надевая капюшон. – Просто пойду по следам, как мы сделали по дороге сюда. – Он замялся. – Доброй ночи, Кори.

– Доброй ночи, Хакан.

Вал Кон смотрел вслед Хакану, пока его фигура была видна на фоне звезд и снега, а потом закрыл люк и вернулся в корабль. Таймер автоврача показал, что лечение Мири продлится еще час с четвертью. Вал Кон поставил будильник, чтобы проснуться через час, наклонил спинку кресла пилота и заснул.

Клин Косморн

«Необходимо дополнительное время для завершения лечения: двадцать пять минут».

Вал Кон прикоснулся к кнопке запроса информации. Когда причина, потребовавшая дополнительного времени, появилась на экране, он нахмурил брови.

«Фильтрация крови и повторная калибровка уровня питательных веществ, потребовавшиеся в связи с сильной негативной реакцией на введение психосоматического вещества».

– Психосоматического вещества? – повторил он вслух. А потом лицо его прояснилось, и он воскликнул: – А!

Та смесь «облака» и мемстима, которую она бросила в лицо Тиль Фона сиг-Алды: видимо, она случайно вдохнула какое-то количество. Он покачал головой и ввел указание переслать состав наркотика на третий вспомогательный экран. «Откуда у Мири появилась эта штука?» – недоуменно подумал он и снова покачал головой. Придется ждать ее объяснений.

Он наклонился, собрал ее одежду и сунул в чистку вместе со своей собственной, включив режим: «суперчистка» и «ремонт». В освежителе тоже был предусмотрен режим «супермытье». Включив его, Вал Кон встал под настоящий потоп.

Окошко для наблюдения стало прозрачным, позволяя увидеть стройное белое тело, вихрь рыжих волос и пару сонных серых глаз. Свежий шрам стал розовым пятном над ее небольшой грудью. Вал Кон улыбнулся и нажал кнопку выхода.

– Доброе утро, Мири.

– Привет. – Голос ее оставался хрипловатым. Она повернула голову на плоской подушке, сумев изобразить укоризну. – Думаешь, я не умею падать?

Он вздохнул:

– Я так хорошо знаю этот смертельный прием…

– Ага. И я тоже. – Ее улыбка получилась немного кривой. – Не учи свою бабушку кушать яйцо всмятку, космолетчик.

– Не посмел бы даже пытаться.

Она хмыкнула:

– Надо полагать – если вспомнить, кто была твоя бабушка. Отчаянная была старуха, а?

– Не отчаянней других, – тихо ответил он, прикасаясь к ее щеке. – Есть хочешь, Мири?

– Не отказалась бы перекусить. – Она впервые перевела взгляд с его лица на помещение за его спиной. – Ты мне не скажешь, где мы?

– На корабле агента.

Она нахмурилась:

– Только мы двое?

– Только мы двое. – Он отвел глаза, поймал прядь медных волос и пропустил ее между пальцами, пристально наблюдая за этим процессом. – Агент… умер. Контур солгал ему – как солгал мне на корабле Точильщика, помнишь?

Он снова посмотрел ей в глаза.

– Угу.

Вал Кон вздохнул и покачал головой.

– Он был под действием стимуляторов и… других веществ. Контур прибавил мощный выброс адреналина, а организм уже был перегружен…

– У него не выдержало сердце, – очень тихо договорила Мири.

Вал Кон кивнул.

– Тиль Фон сиг-Алда, – пробормотал он. – Клан Ругаре.

Мири нахмурилась:

– Вы были знакомы?

– Нет. Он назвал мне свое имя. – Вал Кон отогнал от себя это воспоминание. – Что ты хочешь на завтрак?

– Что бы это ни было, я это буду есть не здесь, – заявила она с неожиданным всплеском энергии. – В каком состоянии моя одежда?