Янге сжал мой локоть, словно опасался, что я сбегу со страху. Гора мрака на Троне, которую мозг отказывался воспринимать как моего поднадзорного синеглазого изверга, колыхнулась, породив целую россыпь прошивших ее багровых молний. А на миг раньше я почувствовала по капле крови, бережно сохраненной в сердце, как гнев обуял Дьяра. Он опустил на сестру взгляд, затем повернул ко мне венценосную рогатую… морду, да. Меня обдало волной непроизвольного ужаса, и ладонь Янге, поддерживавшая меня за локоть, оказалась кстати.

Владыка Тьмы и Теней пророкотал:

– Тут, как минимум, две невоспитанные демонессы, Зарга. Я не дозволял тебе говорить. Ты нарушила протокол. Я удивлен твоей несдержанностью. Какой дурак мог сделать на тебя ставку? К тому же ты невнимательна. Не все кланы предстали перед Тьмой и Тенями. Сейчас очередь Тринадцатого. Или ты не считаешь их бессмертной опорой Темного Трона?

Зарга стала бледнее мела: Дьяр прилюдно показал осведомленность о ее участии в заговоре, но так же продемонстрировал, что не считает ее угрозой для себя и ни во что не ставит как потенциальную правительницу.

Демоны настороженно притихли. Вот сейчас, замерла я. Либо Зарга попрет на рожон и использует последний шанс, либо покорится и окончательно проиграет.

Судорожно сжав кулаки, принцесса поклонилась и отступила. Я выдохнула. Янге тоже расслабился. Оказывается, мы оба затаили дыхание. Переглянувшись, мы торжествующе улыбнулись.

– Он их сломал, – шепнула я.

– Я и не сомневался.

Жаль, серебряный не видит то, что открыто мне: всего несколькими словами Дьяр перетянул к себе сердца сотен сторонников. Демоны уважают только силу. Если кто-то из них сомневался в том, что сын корабельной девки способен не только взять власть, но и удержать ее, то сейчас они приняли его владычество над собой.

Жаль, не вижу, как отреагировали Неупокоенные. Признание их на церемонии коронации опорой власти Дьяра, да еще и бессмертной, – отличный политический ход. Конечно, простой лестью их не купишь, значит, были предварительные переговоры.

Но где же Тринадцатый клан?

Сколько ни напрягала я «ночное зрение», вампиров до сих пор не обнаружила. Самое печальное, даже «взор сердцем» в этом случае слеп. Потому как вампиры – мертвецы, и сердца у них холодны и не бьются по определению.

– Дозволяю явиться, Зан-о-Мьир! – раскатился голос владыки в напряженной тишине.

В воздухе прошелестели десятки крыльев. Демоны брезгливо потеснились, и на площадку перед Троном опустились бледные фигуры вампиров. К моему изумлению, князем Неупокоенных оказался самый невзрачный и уродливый из них. Невысокий, хрупкий, похожий на подростка с пятнистым лицом старца. Особенно страшны были его рыжие и тусклые, как ржавчина, мертвые глаза. Он постоянно кривил тонкие губы и притопывал ногой, словно слышал беззвучную музыку.

Янге снова напрягся, но никаких эксцессов не случилось. Вампиры вели себя безупречно вежливо, никаких новых привилегий за свою верность не потребовали, никаких претензий не озвучили. Смиренно принесли присягу и быстро убрались с этого праздника демонической жизни.

– Что-то мне это не нравится, – пробормотал серебристый демон.

– Что они задумали? – так же тихо отозвался синекожий Сэйван, впервые за всю церемонию подавший признаки жизни.

Мне что-то тоже стало тревожно, хотя после ухода делегации вампиров демоны, плюнувшие им вслед мелкими алыми, фиолетовыми и синими молниями, успокоились и атмосфера разрядилась во всех смыслах, обдав послегрозовой свежестью. Запах мертвечины развеялся.

Дьяр выждал несколько мгновений, пока не затихли шум и треск, повел лапой… хорошо, будем вежливыми даже в мыслях… дланью. И даже стал как будто еще выше. Словно собрал разлитую в воздухе энергию.

– Мои грозные подданные, повелители темных сил и властители ночи! – неожиданно высокопарно начал он. – Мой отец, владыка Сатарф, оставляя мне корону Тринадцати Теней и власть Тьмы, взял с меня слово, что я выберу невесту в течение года. Если великая Тьма будет ко мне благосклонна и даст мне победу в завтрашней дуэли. Но меня тяготит осознание, что этим летом я нанес многим из вас оскорбление невнимательностью к вашим прекрасным дочерям, и сейчас признаю вину. Простите ли вы меня?

Еще бы они не простили. Громовое «Да-а!» едва меня не оглушило. И лишь один, самый старый на вид демон, князь клана Черного тумана, иронично заметил:

– Простим, если только наш владыка лично извинится перед каждой обиженной его невниманием девушкой.

– Справедливо, – кивнул Дьяр. – И я непременно это сделаю. Но я обязан поставить вас в известность, что отныне ключ от моего сердца не в моих руках. По древнейшей традиции я избрал себе хранительницу. Ту, которая выберет мне невесту. Янге, представь всем мою Ками-рани.

Янге, подхватив под локоть, вытащил меня и поставил перед всеми, спиной к Трону. Под сотнями ощупывающих взглядов я почувствовала себя голой. Проклятущие демоны засвистели, загудели, послышались выкрики:

– Где Тьор прятал такую милашку?

– Женись на ней, владыка!

– Клятву, Дьяр! Пусть и она принесет кровную клятву! – перекрыл все истеричный визг Зарги.

Дьяр глянул на сестру страшными очами.

– А ты надеялась подсунуть мне свою наушницу и отравительницу? Теперь уже точно не выйдет! – скривились его губы. И бездны глаз, в которых ни единой звездной искорки не проглядывало, обратились на меня. – Подойди ко мне, Ками-рани!

И не подумаю! Ни за что! Выбирать ему невесту? Да я… я… НЕ ХОЧУ!!!

Сэйван и Янге вдвоем подхватили меня под белы рученьки и подтолкнули к Трону. Поставив меня перед сооружением, оба отступили на шаг и застыли по бокам изваяниями.

Скопище мрака, говорившее голосом Дьяра, нагнулось ко мне, протянуло огромную конечность. Не успела я отшатнуться, как оно двумя огромными пальцами схватило меня за плечо. Я почувствовала себя маленьким комариком. Трепыхнусь – и раздавит. Он просто не осознает своей мощи. И гигантских размеров.

– Раскрой ладонь, – очень тихо, совсем дьяровским голосом шепнуло чудище. – Темному Трону нужна всего лишь капля крови, чтобы убедиться в твоей чистоте, – и еще тише, даже не думала, что такое большое существо способно шептать почти беззвучно, – давай же, Лика, или можешь показать свой проклятый пояс невинности, тоже сойдет.

Я раскрыла ладонь и протянула ему.

Аккуратно, нежно и совсем не больно Дьяр коснулся ее кончиком гигантского острейшего когтя. На подушечке моего пальца выступила крохотная капелька крови. Я ошибалась: он отлично осознавал свою мощь и умел виртуозно ею управлять.

– Моя Ками-рани, – торжественно провозгласил он. – Я принимаю каплю твоей крови, свидетельствую о твоей невинности, а взамен отдаю тебе право читать в моем сердце и клянусь не посягать на твою чистоту. Пусть великая Тьма и Тринадцать Теней будут свидетелями! – и гораздо тише этот несносный тип заявил: – И, так и быть, признаю, что пари я проиграл. Ты никогда не была и не будешь моей фавориткой.