Молодая копия как-то терялась в тени обаяния Ирины и явно ей проигрывала, как молодой, не успевший набрать обаяния Ален Делон проигрывал себе – взрослому. С Жаном Габеном, кстати, была такая же история. Я уже говорил об этом, но применительно к себе, а не к ней, и тогда она не обратила внимания на мои слова.

А сейчас, очевидно, Галочка почувствовала, что не добирает баллов, потому что неожиданно обвила мою шею тонкими ручками и воскликнула:

– Здравствуй, дорогой! Куда же ты пропал!

Сжатые в бутончик и вытянутые губки нацелились в мужественную линию рта Геннадия Поленова. Я успел отвернуть голову, будто уворачиваясь от выстрела, и смазанная ярко-красная отметина вспыхнула на щеке.

Ирина с достоинством светской дамы клюнула меня в другую щеку, оставив две бледно-лиловые полоски. Потом они, отстранившись, внимательно осматривают меня с ног до головы.

– Что с вами произошло, Геннадий? – удивленно спрашивает Ирина.

– Не обращайте внимания. Меня обворовали, пришлось даже ночевать на вокзале… Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

– Расскажи, чем закончился тот фильм с Бельмондо? – приходит на помощь Галина. – Про бандита и журналистку.

Я пожимаю плечами.

– Чем обычно. Она выдала возлюбленного полиции. Полиция его застрелила. Перед смертью он назвал ее образиной.

– Печальная история…

– Да, как у того парня. – Я киваю на огромный плазменный телевизор, где крутятся криминальные новости.

Сегодня во всех выпусках с запозданием повторяется один и тот же сюжет: рослые бойцы в масках тащат к машине ошалевшего Лазарева, в наручниках, чья-то рука за волосы грубо вздергивает голову, и видно, что по лицу бежит струйка крови. Я вижу эту картину по-другому: мускулистые полуголые туземцы несут на плечах длинную толстую жердь, к которой туго прикручена огромная, ставшая беспомощной анаконда с забитым в пасть чурбаком.

– Его тоже выдала девушка? – ужасается Галочка.

– Нет, вряд ли. Но это, скорей, исключение из правил.

Диктор говорит что-то про русскую мафию и под конец сообщает:

«Успех в борьбе с международной организованной преступностью достигнут благодаря сотрудничеству двух стран: спецслужбы России передали информацию о местонахождении „крестного отца“, а их чешские коллеги грамотно провели операцию по задержанию…»

Ирина немного понимает по-чешски.

– Интересно, а как наши его вычислили? – спрашивает она у всезнающего Геннадия Поленова. Но в столь специфическом вопросе тот оказывается некомпетентным.

– Кто его знает…

Он неопределенно взмахивает рукой.

– Лучше расскажите, как впечатления от отдыха?

– Мне очень понравилось, – отвечает Ирина. – Город тихий, уютный, очаровательный. Я в него просто влюбилась.

Галина корчит кислую рожицу:

– А я ни в кого не влюбилась. Пенсионная страна. Скукотища!

Геннадий Поленов надулся: «Неблагодарная!»

Мама с дочкой немного поспорили: об отеле, о кухне, о ценах, о развлечениях. О бандитской войне они явно ничего не слышали, как будто отдыхали в каких-то других Карловых Варах. Собственно, так оно и было.

– Да! – вдруг вспоминает Галочка. – Вами очень интересовался Павел Маркович. Какой? Ну, этот… Толстяк из Америки. Все расспрашивал: где вы, да куда поехали, да когда вернетесь…

Ирина смеется:

– Удивительно, ваше отсутствие его так расстроило, даже аппетит пропал! С чего бы это?

Я с виноватым видом хлопаю себя по лбу.

– Ай-ай-ай, как неудобно получилось! Я же занял у него три кроны, и получается, не отдал…

Мама и дочь закатываются от смеха.

– Так это он из-за трех крон?! На них же ничего не купишь!

– Тут важен принцип, – скорбно говорю я. – Никогда не прощу себе такую необязательность!

– Объявляется посадка на рейс «Прага – Москва», – сообщает громкоговоритель, и мы направляемся на посадку.

В салоне бизнес-класса я прошу Галину поменяться со мной местами.

– Ах, вот как оно теперь! – Она обиженно морщит носик.

– На моём месте без ограничения наливают шампанское. И посмотри, какой парень сидит у окна…

Пожав плечами, она пересаживается в моё кресло, а я сажусь рядом с Ириной.

– Вы не будете возражать против рюмочки бехеровки на аперитив?

Она посмотрела мне в глаза, улыбнулась и покачала головой.

– Не буду. Вы меня уговорили…

Тон был многообещающий.

Было бы здорово, если бы самолёт не взлетал, а только садился в Карловых Варах… Но приземлиться в Москве, живым, здоровым, да еще и с наметившимся романом, тоже очень здорово!

Самолет начал разбег, и сила инерции прижала меня к сиденью.

Карловы Вары – Прага – Ростов-на-Дону

2007–2008 гг.