так почти нет, но я надеюсь…- Паладин замолчал на полуслове, в глазах его любимой уже была не просто тревога, а почти паника.

 

-Я прошу тебя, – Мария схватила Сержа за руку, – я умоляю тебя: ты не можешь ехать один, возьми кого-нибудь с собой, хотя бы Арсена.

 

-Маш, успокойся, родная, – Савицкий мягко притянул девушку к себе, – все будет хорошо, я найду Томаса и вернусь к тебе. Слышишь? Ничего не случится, не надо так себя изводить, иди сюда, – он усадил ее на кровать и опустился рядом на колени, пытаясь согреть заледеневшие пальцы, - ты же знаешь, что я привык работать один, в таком деле от компании только помеха, мы спугнем похитителя.

 

-Я не смогу еще раз пережить тот кошмар, – ее голос звучал еле слышно, –я не смогу сейчас...

 

-Любимая, это просто страхи, в твоем положении такое бывает, ничего в жизни не повторяется, теперь я это точно знаю. Прости, что оставляю тебя вот так, но у меня нет выбора, родная, я должен использовать все шансы , я должен сделать все, чтобы найти Тома, – он посмотрел ей прямо в глаза.

 

Маша напряженно кивнула, она сама не понимала, что на нее сегодня нашло. Внезапные и запланированные, короткие или длинные, отлучки Сержа были разными, но они были всегда и будут всегда. Так почему сегодня все внутри обрывалось от дикого, парализующего душу, страха. Даже перед той трех летней разлукой, девушка не испытывала ничего подобного. Тугая спираль болезненного предчувствия закручивалась внутри, мешая дышать. Неужели беременность сделала ее до такой степени чувствительной? Она слышала, как за Сержем захлопнулась дверь, сквозь паутину оплетающего ее отчаянья.

 

 

 

Полина проснулась от заливистого лая Лэсси, протянув руку, она на ощупь щелкнула тумблером своего любимого ночника. Мягкий золотистый свет озарил спальню, Рома слегка поморщился во сне, впрочем, уже через секунду молодой человек открыл глаза.

 

-Что случилось? – резко сев на постели, он встревожено смотрел на жену.

 

-Лэсси очень сильно лает, так, словно в доме чужой, – напряженно отозвалась Полина.

 

От, последовавшего за ее словами, негромкого стука в дверь девушка невольно вздрогнула. Рома подавил рвущийся вздох, похоже, двухдневному покою пришел конец. Быстро запахивая на себе халат, он уже шел открывать.

 

-В чем дело, Артем? –Рябинин смотрел на охранника с плохо скрытым раздражением, хотя, уж, вины последнего тут точно не было.

 

-Ром, я хотел подождать до утра, но учитывая все, что происходит, решил доложить сразу, к вам пришла жена Всеволода Григорьевича, с сыном.

 

-Сейчас? – удивление во взгляде Романа моментально сменилось тревогой, он бросил быстрый взор на будильник. – В три часа ночи?

 

-Я не мог ее не впустить, она просто в истерике, твердит, что твой дядя ее точно убьет, и ты единственный, кто может их с ребенком защитить.

 

-Боже мой, - тихо пробормотала Полина, стоящая позади мужа.

 

-Хорошо, мы сейчас оденемся и спустимся вниз, проводи их в гостиную.

 

Закрыв дверь, Рябинин повернулся к жене, на ее лице мелькали те же эмоции: недоверие, задумчивость и опасение.

 

-Я скажу может не очень корректную вещь, – собравшись с духом, произнесла Полина, – но учитывая информацию Леры, этот визит меня смущает.

 

-Меня тоже, дорогая, но нам все же лучше ее выслушать, едва ли она стала бы, строя козни, брать с собой сына.

 

-Ты прав, и все же мне неспокойно.

 

Рома обнял жену за талию и притянул к себе.

 

-Не бойся, милая, мы на своей территории, в доме полно охраны, даже если дядюшка и впрямь явится следом, в чем я очень сомневаюсь, он не сможет причинить нам вреда.

 

-Если только не он сам заслал к нам троянского коня?

 

-Возможно, тем более, пойдем и все выясним.

 

-Пойдем, – Полина тряхнула каштановыми кудрями, отгоняя навязчивые сомнения.

 

 

 

Штормовой лес стонал и скрипел на все лады, прямо перед Лерой маячили очертания дома: темные и расплывчатые, как некая странная фантасмагория. Надеяться, что в тайном убежище Антона есть электричество или какие- то особые удобства, было все равно, что в каменном веке рассчитывать на зажигалку. Кстати, о зажигалке, дикий ливень давным давно промочил насквозь и рюкзак, и одежду, на искру уповать не стоило, а вот встроенный фонарик... Луч света прорезал густой рокочущий мрак и очень даже вовремя, иначе она бы как раз грохнулась лбом о низкую бревенчатую дверь, словно выросшую из под земли. Не вело к ней ни крыльца, ни ступенек, как в избушке Бабы-Яги. Впрочем, Антон на старушку Ягу походил очень отдаленно, если разобраться, он был раз в двадцать опаснее даже огнедышащего дракона, о чем по первому взгляду догадаться возможным не представлялось. И очень жаль, не сиделось же ей дома, за чашкой чая с малиновым вареньем, вместо того, чтобы бродить впотьмах, рискуя свернуть себе шею. Разумеется, дверь оказалась самым надежным образом заперта. Лера усмехнулась, приподнявшись на цыпочки, чтобы нашарить спрятанный сверху ключ. Только бы не перепрятал, нет, девушка впервые за долгое время облегченно выдохнула, в ее руке блеснул прохладный металл. Створка поддалась не сразу, но тем не менее, завалившись внутрь, она некоторое время просто сидела, не двигаясь, на сухом деревянном полу, наслаждаясь уже тем, что сверху за шиворот не льются потоки мутной воды. Потом осторожно пошевелившись, приподнялась и в полной мгле двинулась в направлении окна. Полагаясь на память, следовало думать: здесь стоял стол. Ага и сейчас стоит, фонарик почти сел и света давал не больше, чем светлячок глухой ночью, но запасливый Антон должен был где-то хранить хоть что-то на случай ночных бдений. А бдел он здесь, видимо, не так давно…. От этой мысли мороз прошел по коже девушки. Приятный свет надежной зеленой лампы озарил комнату, ее как пить дать недавно заряжали и в воздухе все еще стоял горьковатый запах знакомых духов. Первой мыслью было - немедленно убраться этак до китайской границы, но, по зрелым размышлениям, Лера немного успокоилась. Едва ли этот любитель всевозможных удобств сидел бы тут во мраке и любовался грозой из окна. Очередной удар грома как раз раскололся над головой и совпал по времени со странным звуком, определить направление которого Лера сразу не смогла. Девушка напряженно застыла на месте и прислушалась, сквозь завывание ветра и яростный гул дождя, она явственно