— Цып-цып! — сложив пальцы соответствующим образом, прокричал Улюлюм. — Я Улюлюм — Великий Сокрушитель, самоотверженный спаситель Яичницы и гроза всех паразитов. Вылезай, дракончик! Цып-цып!

В ответ на его крик шестигранные сегменты градом посыпались на землю, обнажая каркасную основу скорлупы.

— А разве драконов подзывают так? — поинтересовался джинн у сидящего на моем плече дракончика. И, не получив ответа, принялся рассуждать логически: — «Цып-цып» подзывают цыпленка, значит, дракончика нужно подзывать «драк-драк». Или «дыр-дыр».

Солнечные лучи заиграли на зеркальной коже дракона, когда он встрепенулся, словно просыпаясь ото сна, а затем, потянувшись, расправил крылья и поднял голову, с легкостью прорвав каркасную решетку скорлупы.

— Я здесь! Я Улюлюм! — заорал Сокрушитель, подпрыгивая и размахивая руками.

Монстры попятились, а предводитель их непобедимого войска в спешном порядке переквалифицировался в землекопа. Но не стараясь откопать попавших в беду соплеменников, а норовя самому зарыться в грунт. Не знаю, какой из него полководец, но экскаватор он бы заменил с легкостью.

От вырвавшегося из горла дракона крика заложило уши, а поднятый взмахом крыльев ураганный порыв ветра повалил все вражеское войско на землю. Из нашего же отряда досталось лишь Улюлюму, находившемуся в непосредственной близости от разминающегося дракона. Его перебросило через войско перевертышей. Не хочу хвалиться, но все остальные остались на ногах. Нас просто припечатало порывом ветра к стене, распластав, словно муху на решетке радиатора мчащегося автомобиля.

— И кто тут против нас? — грозно поинтересовался джинн, выглядывая из стены, в которую его задуло.

А дракон, сияя металлическими боками, взвился в воздух и полетел прочь.

— Куда он? — дружно вопросили все присутствующие.

— А ну вернись! — вслед за этим заорали мы.

Но наш призыв потонул в радостном вопле монстров:

— Улетел!!!

Дракон, поднявшись достаточно высоко, прижал лапы к брюху, отставил назад крылья и выпустил реактивную струю. Прочертив белую линию на синем полотне неба, он с хлопком пересек звуковой барьер и умчался в неведомую даль.

А мы остались один на один с целой армией монстров.

Так ведь никто и не обещал, что будет, легко… Зато не нужно голову ломать, как прокормить яркого гиганта.

А жизнь-то налаживается!

Реплика с электрического стула во время веерного отключения электроэнергии

— Будем прощаться, — торопливо проговорил джинн. — Я человек подневольный, раб сосуда и все такое…

— Подожди! — воскликнул я, взбудораженный мелькнувшей надеждой. Достав из кармана джиннову обитель, я сунул ее Оленьке. — Потри ее!

— Это еще зачем? — насторожился ультрамариновый сгусток дыма.

— Она вызовет тебя и загадает желание, — пояснил я.

— Не выйдет, — разочаровал меня джинн.

— Почему это не выйдет? Она ведь имеет право на одно желание. И это не будет заказ массового убийства монстров, а…

— А он на это способен? — дружно поинтересовались присутствующие.

— Я вам не ифрит, — возмутился плотный клок дыма.

— Нет. Ты просто перенесешь нас в безопасное место, и все.

— Не могу, — вздохнул джинн.

— Оленька, потри кувшин, — настойчиво попросил я, скосив один глаз в сторону строящихся для атаки монстров. Я не большой специалист в тактике и стратегии средневековых баталий, но кажется мне, что такое построение называется «свиньей».

Валькирия послушно провела ладонью по серебряному боку, на котором рядом с яркими рубинами темнеют пустые места под них. Но ожидаемого результата это не принесло. Джинн как выглядывал из стены, так и остался там. Даже не пошевелился.

— Ладно, — произнес джинн. — Если вы не собираетесь готовиться к бою, то я кратко поведаю вам некоторые нюансы природы джиннов. Мы являемся рабами того сосуда, в который заключены высшими силами, — это правда. И то, что вызволить из заключения нас можно, лишь потерев его бок, тоже правда. Но вызволить можно лишь заключенного в сосуде джинна. То есть того, которого предыдущий хозяин собственноручно запечатал, наложив запрет на самостоятельное перемещение за пределы сосуда. Вот так. И к тому же джинн должен провести в заточении определенное время, чтобы выпустивший его человек мог считаться избавителем.

— Ясно. На твою помощь рассчитывать не приходится.

— Ну… Я могу потом оду вашему мужеству в неравном бою сложить и посвятить ее вам.

— А я буду сражаться с вами плечо к плечу, — заявил призрак покосившейся башни, сверкая зубами. — А потом приму свой меч из твоей мертвой руки.

Поблагодарить призрачных доброхотов я не успел — перевертыши лавиной бросились на нас. Мы, соответственно, от них. Под защиту стен.

Но до дверей монстры не добежали — появившийся за их спинами смерч врезался в плотные ряды, разбрасывая оказавшихся на его пути монстров и громко завывая:

— Ооотдаааййй…

— Кто это? — спросил имперский князь.

— Еще один претендент на мой меч, — пояснил я. — Дурик-могучая кучка.

— Убью!!! — взвизгнул призрак, заставив нас вздрогнуть от неожиданности. И устремился навстречу смерчу.

Ничто не меняется в этом мире. Теперь они до утра будут мутузить друг дружку. Причем совершенно безрезультатно. Нет, я их, конечно, прекрасно понимаю: кому охота заработать кулаком в ухо?

— И чего они так ненавидят друг дружку?

— Это долгая история, — сообщил джинн.

— У тебя все истории длинные, — заметил я. — Но рассказывай. Немного времени у нас есть, пока до перевертышей не дойдет бесполезность их затеи. Видишь, они начали делать ставки, кто кого первым завалит: смерч призрака или наоборот.

Монстры поспешно расступились, образовав арену довольно внушительных размеров, и в их рядах молниеносно возникли шустрые букмекеры, принимающие ставки. Если бы не сплошное оцепление, можно было бы попытаться улизнуть, воспользовавшись потерей бдительности. А так оставалось терпеливо ожидать, когда перевертышам наскучит бой и они наконец-то соизволят обратить внимание на своего предводителя, взывающего к их совести и требующего идти в атаку, но сперва заплатить положенный процент с каждой сделки.

— Призрак, — начал джинн, — это бывший барон, владелец того самого замка, в котором мы побывали. Однажды к его воротам подошло войско и бросило ему вызов, пригвоздив к воротам перчатку. Но наутро войско, даже не попытавшись штурмовать высокие стены, исчезло. Остался лишь шептун-предсказатель, которого в качестве военного трофея несостоявшейся битвы оставили в замке. И тут начинаются странности. Люди сходят с ума, шут Дурикбумбер при поддержке личной гвардии барона, совершенно спятившей, захватывает власть. Шептун отводит барона в башню и, вырвав у него зубы и закрепив их в рукояти меча, запирает там заклятием, оставив избитого и окровавленного бывшего господина замка умирать. Немногие оставшиеся верными подданные ворвались в башню, чтобы спасти его, но было уже слишком поздно. Со смертью барона заклятие усилилось, навечно заключив его в новой обители. Уцелевшие горожане покинули город, но шут со своими безумными гвардейцами остались во дворце и…