— Думаю, я с ним слажу.

Тобиус поднялся по рассохшейся деревянной лестнице и медленно погрузился в затхлый полумрак, освещаемый единственной оплывшей свечой. Вторая дверь справа. Он постучал и немедленно рухнул на пол, потому что нечто гудящее и прозрачное пролетело сквозь дверь и рассеялось в стене напротив. Что-то незнакомое из набора боевых заклинаний, понял он.

— Я затоплю этаж огнем, если такое повторится! — крикнул серый магистр, стараясь добавить в голос сталь.

За паузой последовал хриплый возглас:

— Входи.

Сохраняя осторожность, он приоткрыл дверь, огляделся и мысленно выругался — ведь из всех возможностей ему выпала, почитай, самая поганая.

В маленькой грязной комнатенке за столом, заставленным пустыми бутылками и кувшинами, сидел мужчина. Он был очень высок, хотя в положении сидя это не бросалось в глаза, имел широченные плечи и длинные сильные руки, пожалуй, даже слишком длинные. Седоватые темные волосы нечесаными лохмами падали на спину и грубое лицо с выпуклым лбом и мощным щетинистым подбородком. Глаза из-под тяжелых бровей смотрели недобро, устало, мрачно. В левой руке, лежавшей на столешнице, он держал горлышко бутылки, в правой — посох с резной летучей мышью на набалдашнике. Тобиус постарался не обращать внимания на перепонку, соединяющую его правый безымянный палец и мизинец.

Хазактофем Дыба жестом пригласил его за стол.

Серый бросил взгляд на тарелку с недоеденным куском почти сырого мяса и на множество пустых бутылок. Поморщился. Пьянствующий маг — это мерзость. Простой пьяница — это само по себе мерзко, но владетель Дара, губящий свое тело, пристанище магической силы… и свой разум, открытый для целой вселенной, — это почти что преступление.

— Выпей со мной, чар, — тихо попросил Дыба.

— Жажда меня сейчас не мучает.

— Меня тоже. — Он приложился к бутылке, изрядно облив свою несвежую сорочку. — А есть? Есть хочешь? Наверное, ты только с дороги. Голоден? Для тебя прожарят получше.

— Мне не до еды.

— И не говори! Ха! Где ты был?

— Не ва… не твое дело, магистр. — Тобиус все же сел за стол. — Что происходит?

— Странно, что ты спрашиваешь меня.

— Да, странно. Но так сложились обстоятельства. Путеводная Нить направила меня к…

Тобиуса перебил взрыв тяжелого нездорового кашля, которым разразился Дыба.

— Расскажи все, что знаешь, — продолжил он.

Хазактофем поморщился, из-за чего на миг обнажились его гипертрофированные клыки верхней челюсти.

— Они… они пришли нежданно и просто смели сопротивление большинства пограничных баронов запада. Из крепостей, подвергшихся первой волне атаки, выстояла только одна — Кальп.

— Слышал когда-то.

— Да, та самая, что лишь де-юре стоит на земле Ривена, а де-факто — это осколок человеческих владений посреди Дикой земли. Кальпцы выстояли при первом натиске, и потом еще долго поступали сведения, что крепость не взята. Не знаю, как там сейчас…

Хазактофем Дыба вновь приложился к бутылке, но с великим разочарованием обнаружил, что она пуста, и запустил сосуд в стену.

— Несите еще вина! — взревел он. — Живее!

— Незачем так напрягаться.

— Я расслаблен как медуза, выброшенная на берег, так что…

— Что было дальше?

— Что? Ч-что? — Дыба немного выпал из реальности и потерял ориентацию.

— Я могу отрезвить тебя…

— Клянусь, если ты это сделаешь, я тебя… не надо. Я в порядке.

— Что было дальше? Неужели их приход застал всех врасплох? Они ведь никогда не прекращали щипать Ривен в пограничье…

— Мелкие налеты, охота за отрядами снабжения и пакостничество в полях — вот как их щипки назывались! Я рассказываю тебе о настоящем вторжении! Втор-же-ни-и! Десятки тысяч этих чудовищ ринулись на восток, сметая все на своем пути! Они выжигали замки и города, они уводили и сейчас уводят людей в рабство… а нередко просто жрут. Разведчики видели длинные вертела с останками женщин и детей. Их мясо мягче, я думаю… Они растеклись во все стороны, поглощая земли Каребекланда. Бароны взмолились о помощи, и герцог Галли дал им ее. Он созвал знамена, собрал солдат и выступил с ними из Тефраска… и едва не потерял все. Половина воинства пала на Красном холме и под стенами крепости Дубрам. Враг не держал боевых порядков, он превосходил числом, был сильнее и быстрее. Ривенских солдат окружили и били со всех сторон. И рядом не было магов, способных защитить их… Где там мое вино, вы, трусливые крысы?!

— Магистр.

Хазактофем под жестким взглядом Тобиуса оставит посох и с силой протер лицо грязными ладонями, словно пытаясь снять с него что-то.

— А что мы? Что Академия? — спросил молодой волшебник тихо. Глаза его пылали желтыми углями на посеревшем как зола лице.

— Ты был у Академии? Полагаю, что был. Видел это?

— Купол. Барьерные чары.

— Они самые. Ни разу прежде я даже не слышал о таком мощном защитном заклинании. Когда глашатаи уже раструбили по всему Ордерзее о том, что началась война, прозвучал Зов Академии.

— Зов… Я не слышал. Я был за морем…

— Винишь себя? Ха! Не стоит! Многие пришли, но толку оттого оказалось чуть! Я был в городе и тоже явился. Несколько часов мы ждали, пока нам скажут, что делать. И нам сказали. Точнее, приказали взять с собой всех неофитов и немедленно покинуть Академию! Голос сказал, что управители собираются на совет!

— Голос? Чей голос?

— Откуда мне знать! Голос передавался по общей сети во все помещения, наверное, из зала совета. Кто мог сделать это, кроме сильнейших из нас? А никто! Наставники спешно забирали своих подопечных под посохи, спустя несколько часов мы вышли вон, и как только последний волшебник покинул врата Академии, они затворились, и купол ниспал с вершины главной башни непробиваемым пологом, а потом поднялся сильнейший ветер, он сносил любого, кто решал взлететь выше десяти футов над землей. Мы ничего не понимали и долго ждали под стенами, пока вся эта нелепица как-то разрешится, но так ничего и не дождались.

— А управители?

— Они… полагаю, что они до сих пор держат этот свой совет. — Хазактофем сказал это со злой насмешкой. — Вот что произошло, магистр. Наставники развезли неофитов по своим жилищам, самые успешные и богатые маги приютили их у себя, остальные разошлись по своим уделам, в свои города и деревни, но многие остались здесь. Такие, как я. Мы все еще ждем, когда нам скажут, что делать.

— И все? Вы просто ждете? Никто не помогает армии?

— Немногие, — ответил он. — Самые нетерпеливые и буйные не стали ничего ждать. Атурин Патока и Ашарий Задира помогают армии добровольно, сражаются где-то под Удцуном, наверное. А Талбот Гневливый вообще не прибыл на Зов Академии. Он маг Тефраска, это его город, и все герцогство Каребекланд на его попечении. Он помогает герцогу в столице, и, видимо, плевать ему на остальных.