litbaza книги онлайнКлассикаПамятник крестоносцу - Арчибальд Кронин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 125
Перейти на страницу:

— Добрый вечер. — Как трудно было произнести эти слова небрежным тоном. — Я зашел узнать, нет ли у вас свободной комнаты.

Она вглядывалась в темноту, где он стоял, с неуверенностью хозяйки, привыкшей к разным неприятным неожиданностям (всякие тут ходят: и нищие, и бродяги, и пароходные зайцы, и приезжие с Востока в длинных развевающихся одеждах — эти являются сюда прямо из порта с грузом ковров), но, присмотревшись как следует, удивленно вскрикнула — пожалуй, даже не столько удивленно, сколько обрадованно:

— Мистер Десмонд! Ну, скажу я вам, вот уж кого не ждала! Проходите же, сэр!

Она закрыла дверь и остановилась перед ним в теплой маленькой прихожей, такой светлой благодаря обоям в желтую клетку и казавшейся совсем крошечной из-за внушительной вешалки для шляп в виде оленьих рогов. Хотя перед глазами Стефена плыл туман, он все же разглядел красные прожилки на щеках Дженни и коричневую родинку на скуле, которую впервые заметил девять лет назад.

— Вот уж чудно, сэр! Никогда бы не поверила. — Она с улыбкой покачала головой. — А ведь после того, как мы с вами тогда беседовали в кафе, я чувствовала — только не обижайтесь, пожалуйста! — прямо чувствовала, что вы непременно приедете порисовать к нам в Степни.

— Так, значит, у вас есть свободная комната?

— Конечно, сэр. Мистер Тэпли — это старик, мой постоянный жилец, я еще вам говорила про него — так он всегда живет внизу. А верхняя комната, та, что окнами во двор, — а я только эти две комнаты и сдаю — сейчас свободна. Хотите взглянуть?

— Да, пожалуйста.

Какое счастье, подумал он, поднимаясь вслед за Дженни по крутой деревянной лесенке, что ей ничего о нем не известно и она приняла его со свойственным ей спокойствием и без всякого удивления, несмотря на то, что он явился так внезапно, без всякого багажа, из сырости и темноты.

Комнатка окнами во двор, хоть и походила по своим размерам на коробочку, отличалась чистотой и была приятно обставлена: гардероб из темного дуба, умывальник, плетеное кресло с подушкой и на покрытом навощенным линолеумом полу — два коврика ручной работы.

— Здесь, конечно, не очень просторно, — заметила Дженни, по-хозяйски оглядывая комнатку. — Зато уютно… есть газ… и чисто. Вы ведь помните, я всегда терпеть не могла грязи, мистер Десмонд.

— Здесь в самом деле очень мило. Если можно, я сниму ее.

— Вы желаете комнату со столом, сэр? Я даю мистеру Тэпли завтрак и ужин. Днем-то он почти никогда не бывает дома, да и вы тоже, наверно. Комната ваша будет стоить десять шиллингов без стола и фунт — со столом.

— Я думаю… со столом.

— Очень хорошо, сэр. А сейчас вы уж меня извините. Я только сбегаю к Липтону за чем-нибудь вкусным вам на ужин. Вы не возражаете против телячьей котлетки в сухарях?

— Нет… мне все равно, спасибо. — Его вдруг пробрал озноб, закололо в боку, и, пошатнувшись, он вынужден был прислониться к стене, чтобы не упасть. — Мне бы хотелось помыться.

Она понимающе кивнула и направилась к двери, тактично пояснив:

— Ванна в конце коридора. У нас там хороший душ, сэр. Надо только сунуть пенни в автомат счетчика.

Когда она вышла, он тяжело опустился в кресло и попытался собраться с мыслями. Какое счастье, что ему удалось найти эту славную комнатку! И Дженни такая хорошая. Уж она-то не будет действовать ему на нервы, а это сейчас для него главное. До чего противно чувствовать себя таким разбитым, но после напряжения последних недель ничего другого, конечно, нельзя было ожидать. Да и потом он ведь не ел весь день, только позавтракал, а после ужина он сразу почувствует себя иначе. Но ему трудно было дышать, и это его тревожило: он узнавал старого приятеля — бронхит, который всегда подкрадывался к нему в самые неожиданные минуты. Может быть, здесь душно, вот ему и не хватает воздуха. Стефен встал, чтобы открыть окно. Однако рама слегка разбухла и не поддавалась. Он напрягся, стараясь приподнять ее, и вдруг почувствовал во рту что-то теплое — знакомый солоноватый привкус. Он приложил к губам носовой платок и, уже зная, чего следует ожидать, с отвращением взглянул на него. «Боже, — подумал он. — Неужели опять!»

И, крепко стиснув зубы, сдерживая рвущуюся наружу пенистую жижу, он бросился в ванную, поспешно наклонился над умывальником и открыл кран с холодной водой. Хорошо хоть, что он ничего не испачкал! Но кровохарканье, хотя и менее обильное, чем в последний раз, в Испании, было все же сильнее, чем тогда в монастыре Гаронды, где его впервые свалила болезнь, — он видел это по количеству алой жидкости в фарфоровой, с голубыми прожилками, раковине. И Стефена охватила бессильная ярость при воспоминании о том, как проходили эти приступы, за которыми неизменно следовали лихорадка и долгий период выздоровления. Он не хочет, не должен здесь болеть. Нечего сказать, хорошенькая награда за гостеприимство этой женщины, которая, ничего не подозревая, приютила его. Прижав к затылку мокрое полотенце, он со всею страстью отчаяния молил небо о том, чтобы его минула эта несвоевременная напасть.

Наконец кровотечение стало уменьшаться и вскоре прекратилось совсем. Стефен выпрямился, осторожно вдохнул воздух, выдохнул, облегченно улыбнулся, увидев, что кровь больше не идет, вымыл умывальник и отер полотенцем онемевшие губы. Все его движения были как-то странно замедленны, точно их делал не он, а кто-то другой, где-то очень далеко. Увидев в зеркале свое перепачканное кровью, землистое лицо, Стефен с раздражением больного подумал, что такой вот зеленоватый оттенок старые испанские живописцы любили придавать трупам. Он старательно умылся. В голове у него была какая-то удивительная, звенящая пустота, а ноги казались тяжелыми, точно были налиты свинцом. Однако мозг его работал четко, подстегиваемый настоятельной необходимостью: он должен вернуться к себе. Вот если бы ему удалось добраться до своей комнаты, запереть дверь и лечь в постель — от ужина под каким-нибудь предлогом можно отказаться, — тогда никто бы не узнал об этом неприятном происшествии. А наутро он будет совсем здоров. Собрав последние силы, Стефен двинулся в обратный путь. Медленно, держась за стены, брел он по коридору, и это ощущение слабости было таким нелепым, что он даже улыбнулся побелевшими губами. Казалось, еще одно усилие — и он достигнет цели. Но когда он был уже почти у себя и протянул руку, чтобы открыть дверь, все вокруг вдруг заколебалось, покатилось куда-то и исчезло, осталась лишь черная тьма, в которую он и провалился, бесшумно, точно в мягкие объятия вечной ночи.

Очнувшись от бесконечно долгого забытья, он почувствовал, что лежит в постели раздетый, а у ног его — бутылка с теплой водой. Через некоторое время, когда глаза его вновь обрели способность различать предметы, он увидел у своей кровати Дженни и какого-то старика в полосатой рубашке с целлулоидовым воротничком и в подтяжках.

— Он приходит в себя. — Эта традиционная фраза, произнесенная полушепотом, вызвала у Стефена мучительное ощущение неловкости. «О боже, — подумал он, — до чего же я оскандалился, каким тяжким бременем оказался для этой бедной женщины». И он виновато посмотрел на Дженни.

1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 125
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?