– И поэтому хранит дома в тайнике траксимил? – усмехнулся Феликс. – Сеньор зазнайка, нет ли у вас иной версии?

– А у вас, предполагаю, она уже имеется, сеньор отравитель! – огрызнулся Андреас и обнял Ксению. Ему не понравилось, что журналюга исчез с Ксенией, оставив его в холле. Кто знает, как нахал будет себя вести!

Феликс взял одну ампулу и заметил:

– Не думаю, что мы найдем еще что-то в квартире твоей тетки, Ксения. Нам и не надо искать, потому что я все понял...

– О, его величество русский Шерлок Пуаро все понял! – воскликнул Андреас. – И что вы поняли, сеньор журналист? Что вам пора возвращаться в Москву, к медведям?

Разумовский тихо произнес:

– Ксения, у нас не так много времени. В грядущий понедельник состоится заседание совета директоров корпорации, на котором твои полномочия будут переданы одному из членов семьи. У нас есть два дня, чтобы все обдумать!

– Что обдумать? – воскликнул Христополус. – Мне не нравится, сеньор выдумщик, что вы втягиваете мою невесту в опасные игры!

Ксения положила Андреасу руку на плечо и сказала:

– Обдумать, как мне лучше всего воскреснуть!

Ксения и Алешка вылетели вслед за Иваном Иванычем из особняка дона Педро. Они живо вскочили в экипаж, Шадрин взнуздал лошадей, и те понесли их прочь. Ксения услышала злобный голос и, обернувшись, увидела Агнессу, которая стояла на крыльце и, сжимая кулаки, кричала:

– Не думайте, что сможете удрать, как в тот раз! Я до вас доберусь! И вы все попадете на плаху!

– Чертова старуха, – произнес Иван Иваныч, и Ксения уловила в его голосе страх. – Приспичило же ей приехать именно сюда!

– Батя, что мы будем делать? – спросил Алешка. – Она нас узнала и наверняка обратится в полицию! Ей, разумеется, никто сначала не поверит, но старуха будет настаивать на своем, и тогда они заявятся к нам домой...

Иван Иваныч уныло ответил:

– Судьба была к нам милостива все эти годы, но чем-то я ее рассердил. Старуха не успокоится, пока не уничтожит нас! Я не жалею, что прибил ее брата-извращенца! Но попробуй объясни это полиции!

Через полчаса они прибыли домой. Иван Иваныч в нескольких словах объяснил Пелагее сложившуюся ситуацию. Та, прижав к себе хнычущего Степу, перекрестилась и в ужасе спросила:

– Ваня, мы должны бежать?

Шадрин с горечью произнес:

– И куда мы скроемся? Тем более бросать дом, плантации, работников. Ух, Агнесса, чтоб тебе пусто было! Но и оставаться нельзя! Давайте, ребятки, собирайтесь! Придется уносить ноги. Слава богу, что у нас деньги имеются, сядем на пароход и покинем Коста-Бьянку. Настала пора возвращаться на родину, в Россию!

Ксения понимала, что Иван Иваныч и сам не верит в то, что говорит. Он давно превратился в почтенного плантатора, Иоганна фон Штара, самого богатого горожанина. И вдруг бежать, бросить все, отказаться от прежней жизни?

Шадрины метались по дому, каждый хватал то, что попадалось под руку. Иван Иваныч складывал деньги в мешок, Пелагея суетилась со Степой. Алешка прошел в кабинет и сказал:

– Батя, мне кажется, что наш дом окружают! Выгляни в окно!

Иван Иваныч, заткнув за пояс пистолет, подошел к окну и осторожно посмотрел. Ксения, стоявшая у него за спиной, увидела желтые мундиры полицейских, которые были хорошо видны среди зелени.

– Они хотят взять наш особняк штурмом! – произнес Иван Иваныч и, скривившись, схватился за сердце. Пелагея с криком бросилась к мужу.

– Ванечка, что с тобой? – запричитала она. – Тебе плохо?

Иван Иваныч прошептал побелевшими губами:

– Стар я уже стал, чтобы куда-то тикать. Далеко все равно не уйдем. Это в тот раз нам повезло, а сейчас – куда нам деваться? Вокруг непроходимые джунгли, да и гадюка Агнесса постарается, чтобы в городах нас поджидала полиция.

Шадрин грузно опустился в кресло, Пелагея принесла ему воды, он медленно выпил и сказал, обращаясь к Алешке и Ксении:

– Вы – молодые, вам и бежать. Прихватите мать и Степку и тикайте! А я их задержу! Денег у вас предостаточно, чтобы в Россию ехать – за глаза хватит. Пожили за границей, поглядели на мир – пора в родимый край!

Пелагея с воем бросилась на грудь Ивану Иванычу, тот грозно произнес:

– Никаких слез! Со мной все будет в порядке! Еще посмотрим, кто кого! И нечего время терять, уйдете по плантациям, они вас не догонят! Ну, живо!

В тот самый момент раздались треск, пальба, крики. Иван Иваныч привстал из кресла и произнес:

– Ну вот, начинается! Сохрани и защити нас, святая Богородица! Ироды в дом полезли! Быстрее, ребятки, быстрее!

Он подошел к окну, распахнул его и подсадил Степу на подоконник, но Пелагея вцепилась мужу в руку:

– Никуда мы не пойдем без тебя!

– Что это значит – никуда без меня не пойдете? – прикрикнул на нее Шадрин. – Ты, мать, в своем ли уме? Не обо мне думай, а о детях! Алешка уже большой, а Степка? Ты что, намерена вслед за мной в тюрьму отправиться? Не забывай, все это богатство началось с тех денег, которые я прихватил у австрийского барона! Отнимут у нас и дом, и угодья!

Не слушая доводов мужа, Пелагея заплакала. Закряхтев, Иван Иваныч сказал:

– Тогда вы, ребятки, бегите! Степку возьмите – и дуйте по плантациям!

Пелагея подхватила младшего сына и завила:

– Никому его не отдам! Это мой ребенок! Ваня, мы останемся с тобой, а Ксения и Алексей пускай убегают!

– Упрямая ты, мать, как ослица, – разозлился Иван Иваныч и схватился за грудь. – Ух, опять кольнуло! Ну давайте же, времени на раздумья нет!

По дому разносились вопли и громкие приказы полицейских, громыхали кованые сапоги, слышался звон бьющейся посуды. Иван Иваныч подтолкнул к окну Ксению.

– Только не говорите, что со мной останетесь! – заявил он. – Не терплю, чтобы моему слову противились! Вот вам деньги – и прочь с моих глаз!

Ксения обняла Шадрина, тот потрепал ее по голове и шепнул:

– И вы это, того, поженитесь, что ли!

– Батя, мы вернемся, чтобы тебя из тюрьмы вызволить, обещаю! – запальчиво воскликнул Алешка.

Степа заревел, Пелагея притянула его к себе и прошептала:

– Сыночек, они же нас услышат!

– Ну! – рявкнул Иван Иваныч, а на глазах у него блестели слезы. – Дуйте в конюшню, вряд ли ироды туда успели попасть, берите по жеребцу и по плантациям – прочь отсюда! И деньги, деньги не забудьте!

Алешка перепрыгнул через подоконник и приземлился в саду. В дверь кабинета стучали и ломились, грозные голоса вопили:

– Сеньор фон Штар, немедленно откройте! Это полиция! У нас к вам несколько вопросов!