Поскольку в распоряжении Томаса были только письма Клэр – письма Рори или хранились в одном из домов Клэр, или же просто выбрасывались по прочтении, – неудивительно, что в их содержании зияли лакуны. Хотя письма покрывали период всего в несколько лет, Линли сумел сделать вывод: отношения Виктории и Фионы были далеко не столь благостными, как могло показаться на первый взгляд.

Причиной всему были дети. Желание Рис вступило в конфликт с осторожностью ее подруги. Причем та не называла Фионе причин своих опасений. Судя по всему, дохлой слоновьей тушей, отравлявшей отношения между обеими женщинами, была анорексия, которой страдала Рис. Виктория же была свидетельницей ее болезни. По ее мнению, Фиона, которая по причине своего расстройства постоянно попадала в больницу, была не лучшим материалом для материнства. Своими опасениями Стэтем делилась с Клэр, а та, в свою очередь, читала ей лекции на тему «важности честности перед лицом Господа Бога». Увы, это было бесполезно. Вместо этого редактор с ужасом наблюдала за своей партнершей, как та ест или же отказывается от пищи, что подрывало их отношения. Они даже разошлись на какое-то время. Этот временный разрыв стал причиной того, что Рори обратилась к Эббот за моральной поддержкой. И получила ее. Увы, как только Клэр стало ясно, что Стэтем приняла ее дружескую заботу и участие за нечто совершенно иное, в чем сама писательница была вовсе не заинтересована, тон ее писем моментально сделался отстраненным и холодным.

Неудивительно, что смерть Фионы стала для Рори причиной душевных терзаний и мук. Терзаний человека, выжившего после кошмарного преступления, терзаний любящего человека, знающего, что страсть, увы, давно мертва, а преданность за долгие годы осыпалась, как зерно из колоса, терзаний беглеца, чья жизнь была куплена ценой жизни близкого человека.

Все это время Клэр Эббот была рядом с Викторией в прямом и переносном смысле, однако, в конце концов, она предпочла откровенность: «Я так же скучаю по тебе, Рори, но для меня это не совсем то, что для тебя, и мы обе знаем, что жизнь должна продолжаться».

«Должна ли?» – задался вопросом Линли. Ему на ум пришли те случаи, когда убийца, расправившись со своей жертвой, совершает самоубийство. Он мысленно перебрал все, что знал о днях, предшествовавших смерти Клэр Эббот, и нашел то, что искал. Утром того дня, когда она умерла, Клэр была в Лондоне – она в компании Каролины Голдейкер подписывала в издательстве книги. Но там присутствовала не только Каролина. Что немаловажно, была там и Рори Стэтем.

Томас мысленно перебирал, что это может значить, когда зазвонил его мобильник. Решив, что это Дейдра хочет сообщить ему, что задерживается на работе или же, наоборот, уже идет, он взял в руки телефон. Но оказалось, что звонит Барбара Хейверс. Уже через полминуты инспектор знал все о веб-сайте, который Нката откопал в компьютере писательницы. Сайте, на котором некто, называвший себя Caro24K («золото пробы в двадцать четыре карата, инспектор, как в фамилии Голдейкер», на всякий случай сочла своим долгом обратить его внимание Хейверс), подыскивал себе сексуальных партнеров.

– Каролина утверждает, будто Клэр прикрывалась ее именем, когда шастала по Дорсету и соседним графствам, трахая женатых мужиков. Более того, она бросила нам перчатку, заявив, что, если мы ей не верим, то должны взять ее фото и фото Клэр и показать тем мужчинам. Мол, увидите, на кого те укажут, – рассказала Барбара.

– И?.. – спросил Линли.

– Этим занимается Нката. Он все еще пытается установить их настоящие имена, адреса или телефоны. Вы же его знаете! Рано или поздно, он откопает все, что ему нужно. И как только данные будут у него в руках, волшебные слова «Скотленд-Ярд» и «расследование убийства» откроют ему любые двери, не хуже того сезама.

– А что вы думаете по этому поводу, сержант?

– Клэр взяла у пары этих мужиков интервью. Мы нашли ее записи, – сказала Хейверс. – А на рабочем столе Рори в Лондоне я нашла предложение от издательства опубликовать книгу… – Сержант ненадолго умолкла. В трубке было слышно, как она шуршит страницами блокнота. – Ага, нашла. «Сила анонимного адюльтера. Свидания по Интернету и распад семьи». Но Каролина утверждает, что ни над какой книгой Клэр не работала. И должна вам сказать, что, возможно, она права.

– В смысле?

– Это предложение. Оно касается секса, Интернета, женатых мужиков и замужних пташек, которые ищут любовь, правда, не там, где надо. Однако я нигде не могу найти доказательств работы над книгой. Мы с Уинни склоняемся к тому, что там имело место что-то другое.

– Что именно?

– С этими мужиками устраивала потрахушки Каролина.

– Да, но как это соотносится с ее словами о том, что стоит показать этим мужчинам ее фото и фото Клэр, как вопрос отпадет сам собой? И как насчет вопросника для интервью?

– Возможно, Клэр обо всем догадалась и решила расспросить этих мужчин уже после того. Что до фото, то что, если Каролина просто блефует? В расчете на то, что мы не выйдем на тех мужчин? Или же они откажутся разговаривать с нами, даже если мы их найдем… Но вы ведь знаете Уинни! Он их откопает в два счета. Я же пока пытаюсь разобраться с ключом, который нашла в ящике стола Клэр. Кстати, в запертом на замок ящике. Сначала я подумала, что это ключ от какого-нибудь ящика, однако стоило привезти его в город, как…

– Погодите, – перебил Линли коллегу. – Уинстон с вами?

– Я же сказала, он копается в компьютере Клэр.

Поняв, чем это грозит, инспектор стиснул зубы.

– Барбара, помнится, вам было приказано действовать исключительно в паре с Уинстоном, – напомнил он ей. – А ему – исключительно в паре с вами.

В трубке воцарилось короткое молчание, а потом где-то на заднем плане раздался мужской голос.

– Ты здесь кое-что пропустил, Патрик! – крикнул кто-то, кто, по всей видимости, находился на улице Шафтсбери вместе с Хейверс.

– Я не знала, что мы с ним должны превратиться в сиамских близнецов, инспектор, – наконец произнесла девушка.

– Мне нужно, чтобы вы работали вместе. Что и было доведено до вашего сведения!

– Мы с ним и так работаем вместе. Но вы не говорили, что нам нельзя даже на шаг отходить друг от друга. Что мы должны быть как те красотки в бассейне, что плавают под водой, ногами дрыгая в воздухе… Черт, как же это называется?

– Давайте не будем отклоняться от темы, сержант. Потому что с вами обычно так и бывает – стоит только начать.

– Что начать?

– Ваше личное толкование приказов. Начинается все как невинное отступление от правил, затем перерастает в грубое их нарушение, и, наконец, вы начинаете вести игру по своим собственным. Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, как серьезно настроена Изабелла в том, что касае…

– Скажите, а вы замечаете, что истерите, как… не знаю, как кто. Кстати, могу я также обратить ваше внимание на то, что Изабелла почему-то не выделила нам в помощь следственную бригаду? В Шафтсбери только я да Уинни, плюс вы в Лондоне. И это при том, что нам нужно перелопатить горы всякой всячины, не имея даже мальчика на побегушках в лице какого-нибудь жадного до повышения констебля. И вы еще удивляетесь, почему мы с Уинни работаем поодиночке! Нет, я, конечно, могу часами заглядывать ему через плечо, словно этакая преданная женушка, чтобы сделать приятное вам и вашей Изабелле, но кто в этом случае станет делать мои дела? А одно из них в том и состоит, чтобы выяснить, что это за чертов ключ припрятала Клэр в ящике стола и что он открывает!