— Оккупация — это не просто выигранное сражение или выигранная война, это и большие затраты в начальном периоде. А с нас сейчас и взять-то нечего. Эпир разорен. Милисента это прекрасно поняла, она показала свою силу и предоставила нам самим разбираться со своими проблемами. Так что спите спокойно, генерал, в ближайшие несколько десятилетий войны не будет.

«Колдунья» шла на север. Экватор уже миновали, праздника не устраивали, так как все уже получили водяное «крещение», да и погода не располагала. Если это был не шторм, то довольно близко к этому. Ветер дул в левую скулу, но, несмотря на то что корабль шел крутым бейдевиндом, он бежал довольно резво, взбираясь на встречные водяные валы и еще быстрее скатываясь с них. Капитан Броунс в штормовом плаще, широко расставив ноги, стоял на капитанском мостике. Он казался деталью судна. Если остальные члены команды, когда им надо было пройти по палубе, ходили, как и положено морякам: раскачиваясь из стороны в сторону, и даже когда просто стояли — раскачивались, то капитан был неподвижен, как мачта, точнее, качался вместе с кораблем. Каратто смотрел на Броунса с некоторой завистью, сам-то он тоже раскачивался, как и остальные.

Капитан с удовлетворением отметил, что «Колдунья» ведет себя выше всяких похвал, волну проходит идеально, не зарываясь в нее, да и идет практически против ветра, и это безо всякой магии, только за счет своих мореходных качеств.

На шканцах кроме капитана и его помощников присутствовали Милисента, Рен, все три эльфийки и Киламина. Лунилимо с махровой простыней стояла у самого борта, ей было очень страшно, но она стояла и ждала Листика. Рыжая девочка, несмотря на почти шторм, не изменила своей привычке и отправилась купаться. А Лунилимо мужественно ждала, хоть и дрожала от страха, не понимая, что никакой опасности для нее нет: позади нее неподвижно застыл Усимт, он делал вид, что готов в любой момент подхватить девочку, а на самом деле крепко держал ее магическим захватом.

Племянница Миларимо изъявила желание сопровождать Листика вместо своей тети. Девочки познакомились еще в Эпире, а на свадьбе Миларимо между ними возникло что-то вроде дружбы. Обе они были примерно одного возраста, по крайней мере внешне. Да и проказницами оказались еще теми. Кроме того, у Лунилимо обнаружились способности огненной ведьмы, не такие сильные, как у ее тети, но и не слабые. Девочку нужно было обучать, поулыбавшаяся Милисента предложила Листику заняться этим, впрочем, та и не возражала.

Вернувшись на «Колдунью», Листик и ее новая подруга облазили весь корабль снизу доверху. Принцесса это делала уже неизвестно который раз. Лунилимо безропотно сопровождала подругу, хотя было видно, что забираться на верхушку мачты ей страшно. Их неизменно сопровождал Усимт. Мужчина появился словно ниоткуда, но было понятно, что Листик и Милисента его знают. А Тайша очень хорошо знает, даже испытывает к нему некоторую симпатию. Пепельноволосой сейчас на корабле не было, они вместе с Раманой направились в академию Магических Искусств заниматься какими-то своими делами. Так что место Тайши занял Усимт. Рен сначала даже немного ревновал его к Листику. Но потом перестал, может, увидел, как он относится к девочке, а может, повлиял разговор с Раманой, произошедший перед отплытием корабля из Эпира.

Занятия в академии шли уже больше месяца, но Милисенте, Листику и эльфийкам разрешили еще на три недели опоздать, Киламине и Лунилимо — тоже, с условием, что Листик будет ежедневно заниматься с ними. Эту отсрочку выпросила Милисента, она сослалась на важные государственные дела, требующие ее присутствия как королевы и Листика как принцессы, ну и некоторых придворных дам. Киламина долго хихикала, когда узнала, что ее записали в придворные дамы.

И вот теперь «Колдунья» направлялась на север, до этого пройдя значительное расстояние на восток вдоль берега Эпира. Вообще-то местом базирования судна был выбран Гран-Приор, но Милисента, перед тем как отогнать туда корабль, решила посетить Заскийский султанат. Надо было уладить некоторые вопросы, как сказала ее величество: «Государственной важности».

— Вот видишь, Харан, идем практически против ветра, скорость — почти шесть узлов, и это несмотря на штормовую погоду, — усмехнулся капитан Броунс и, обращая внимание своего помощника на бегучий такелаж, добавил: — А ведь корабль несет половину парусов. И никакого магического ветра!

— Да, Генри, вынужден признать, что вы в Альбионе очень преуспели в деле мореплавания с использованием силы ветра. Ваши корабли гораздо маневреннее и быстроходнее наших. Но что вы делаете, когда нет ветра? Ведь у ваших кораблей нет весел.

— Штиль — это бич парусного флота, но такое у нас бывает крайне редко да и длится недолго. Так что можно терпеть. Этот недостаток с лихвой перевешивают остальные достоинства корабля с развитым парусным вооружением. А вот с вами, Харан, магия сыграла злую шутку. Надеясь на нее, вы перестали совершенствовать свои суда. Ваши кораблестроители не умеют строить корабли, подобные «Колдунье», я уж не говорю о линкорах.

— Генри, если ты имеешь в виду размеры, то заскийские дромоны не уступают вашим линкорам, да и венисийские барки…

— Не спорю, ваши барки большие, но они несут только по одному прямому парусу на каждой мачте и могут идти под ними, если ветер попутный. Но такое редко бывает, и в остальных случаях, как ты сам говорил, требуется присутствие мага, а их у вас, как оказалось, не так уж и много. Получается, что использование таких больших судов малоэффективно. Я не видел дромонов, но из рассказов понял, что там все пространство вдоль бортов занимают банки для гребцов, а это крайне нерационально — для других помещений остается мало места, да и продовольствия для такого большого количества людей надо много. Запасы тоже занимают много пространства, значит, и в трюмах полезного места остается мало. Да и гребцы на этих дромонах — рабы, следовательно, солдат на таком корабле, несмотря на его значительные размеры, не так уж и много.

— А зачем гребцам банки? И какие у них банки? Большие? А что они в них хранят? Еду? Или воду? — задала кучу вопросов Листик. Она уже накупалась и, завернутая в махровую простыню, в сопровождении Лунилимо и Усимта подошла к группе на шканцах.

— Леди, — усмехнулся капитан Броунс. Он знал, что Листик принцесса, но ее и Милисенту по их же просьбе называл «леди». Улыбаясь, он стал объяснять: — Леди, банкой на кораблях и лодках называется скамья, на которой сидят гребцы.

— Ага! — кивнула Листик и стала авторитетно просвещать Лунилимо: — У моряков существует свой тайный язык. Странный язык, даже если языки народов, к которым принадлежат моряки, разные, то и разные слова этих языков обозначают одно и то же. Например, слово «травить» обозначает, что надо кому-то рассказать какую-нибудь небылицу. А совсем не отравить кого-нибудь.

— Леди Листик, — улыбнулся и Каратто, — вы не совсем правы. «Травить» означат, что надо кому-то что-то подать, например, «травить канат» означает, что надо этот канат подавать, потихоньку отпуская…

— Вот видишь, Лунилимо, отравить канат нельзя. Поэтому они избавятся от него другим способом, они его кому-то сбагрят! Причем сделают это потихоньку, чтоб никто не видел! — под общий смех сделала вывод Листик.