– И мать не… мешает?

– Ей оставляют другого ребенка. Не нортора.

– Ага.

– Пока она кормится…

– Кормится?! Живым?!

– Норторы не кормятся мертвыми. Ты тоже охотник…

– Ладно, Крант. Забудь. Это я так спросил.

Все нормально, Лёха, чего ты разволновался? Так в твоем мире животные регулируют рождаемость. Избавляются от слабых и лишних. Среди людей тоже такое практикуется. Кажется, был на Земле народ, где неполноценных детей уничтожали. Правда, другим способом, но… И каннибализм на Земле есть, даже сейчас. Так что дыши глубже, Лёха, и успокойся.

– Крант, а как же тебя… то есть некондиционного мальца живым оставили?

– Урода нужно убить, но сберегателя нельзя. Его жизнь принадлежит наставникам.

– Но ты же не был тогда сберегателем.

– Рожденный сберегателем – уже сберегатель.

– Ладно. Ну отнесли тебя к наставникам, а дальше что?

– Дальше показали Видящим, потом Прорицателям. Они решали, умереть мне или нет.

– Понятно.

– Они оставили мне жизнь, чтобы я отдал свой долг.

– Ну про долг я уже слышал.

– Да, нутер, про мой долг ты знаешь больше меня.

Ну если нортору хочется думать именно так, пусть думает.

– Крант, а много вас, сберегателей?

– Было двадцать четыре ученика. Испытание прошли десять.

– Не слабое, должно быть, испытание.

– Мое ты видел.

– Видел. День, кажется, был. И мороз. Подожди-подожди… ваша порода, по-моему, не очень любит солнце, я прав?

– Да, нутер. Латуа может сильно обжечь нортора.

Вот норторы и не подставляются этому солнышку. А оно встает первым, а «ложится» вторым. Только вечерне-ночной режим и достается норторам. Жалко бедных. И совсем, совсем белых.

– А как же ты, Крант? От Латуа вроде не прячешься…

Правда, и солнечных ванн он не принимает. Все больше плащом прикрывается. Чтоб цвет лица не испортить.

– Я – оберегатель. Меня учили.

– И солнце учили выдерживать. И неживой корм учили есть, – проявил я догадливость.

– Учили, нутер.

– Но кое-кто сегодня решил, что ты плохо учился.

– Я виноват, нутер, накажи меня! – Крант закрыл глаза и подставил шею.

Ну и кто меня за язык дергал? Пошутить захотелось? Юморист хренов…

– Ага, прям щазз и накажу. Отшлепаю и в угол поставлю.

– Как это? – Глаза Крант открыл. Но отодвигаться не торопился. Вдруг я передумаю.

– Молча.

– Нутер…

– Ладно, какое б ты себе наказание придумал?

Крант сказал.

– Ну и сколько ты эти ожоги заживлять будешь? А меня все это время больной оберегатель стеречь будет? Не-э, так не пойдет. И второй способ не годится. Вдруг тебе понравится? А что же это за наказание тогда? И голодным я тебя не могу оставить… Ладно, будем считать, что я вынес тебе порицание, а ты проникся и обещался все исправить.

– Такое больше не повторится, нутер. Обещаю.

– Вот и ладушки. А знаешь, кровь ведь и подсушить можно, а потом…

– Знаю. Тиу умеют. Но нутер не должен об этом говорить.

– Почему?

– Это тайна тиу и сберегателей.

– Ладно, считай, что я уже забыл.

– Тогда я тоже забуду, что нутер сказал про кровь.

Помолчали. Я подбросил дровишек в костер. Искры – столбом до неба! И остались там россыпью звезд. А Санут собрался баиньки.

– Нутер, я могу попросить?

– Проси.

– Научи меня готовить то, чем я кормился сегодня.

– Запросто. О, я придумал тебе наказание!

– Какое?

– Ты будешь готовить и для меня тоже. Согласен?

– Да, нутер.

– Тогда слушай.

Рассказал сначала свой рецепт, потом Михеича, следом и то извращение, что Вован считает кровяной колбасой. Заодно и случаи вспомнил, про то, как я эти рецепты узнал. Крант слушал внимательно. А под такого слушателя и до утра проболтать можно.

На небе рассвет уже проклевываться начал, когда я рот закрыл. Да и кувшин уже опустел. С рулминой. Ну за неимением красного можно и белого попить.

– Нутер, а я могу других сберегателей научить так кормиться?

– Учи. – Я поднялся, потянулся, хрустнул суставами. – Засиделись, однако. Как встретишь, так сразу и научишь…

– Прости, нутер, я уже.

– Что уже?

– Научил.

– Кого?!

– Ближайшего из нашей десятки.

– Ну и где он? Чего-то я никого не вижу…

– В Инопре. А она уже дальше весть пошлет. До кого дотянется.

– Подожди, а Инопра – это где?

– Там, где ты дал мне плащ.

– Ага.

Ну хоть теперь удосужился узнать, как город Ранула обзывают.

– Но до него же хрен знает сколько дней!

– Прости, нутер. У меня слабый дальний голос.

– Слабый? Ну-ну. А у других сберегателей он тоже есть?

– У всех есть.

– Я так понимаю, ты с «сестренкой» своей связался.

– У сберегателей нет сестер. И нет братьев. Только нутер.

– Нутер приходит и уходит, а клан остается.

– У оберегателя нет клана. Только нутер.

– Нутер не будет жить вечно.

– Сберегателей учат умирать. Правильно. Чтобы беречь дух нутера и после смерти.

– Ладно, Крант, замнем этот гнилой базар. А то Малек услышит, скажет, что крыша у нас с тобой съехала.

– Не услышит.

– Почему?

– Спроси его.

Спросил. Просто из любопытства.

Оказалось, мы с Крантом всю ночь просидели молча. Только пили да на небо глазели.

Давно я так не напивался. До акустических галлюцинаций. Завязывать надо. С белым вином.

На следующий вечер Крант угостил меня охотничьими колбасками. По рецепту Михеича.

10

Завтра мы будем в гостях у Надыра. Если удача не отвернется от нас.

Блин, с такими попутчиками и сам суеверным станешь!..