Однако в том же законе Реккареда наряду с епископом упоминается и народ (populus). Уже это одно означает, что в городе сохранился гражданский коллектив. Город по-прежнему являлся «общиной» (civitas). «Народ города» и выступал главным плательщиком налогов, как это видно из документа времени Реккареда «О Барцинонском фиске»[144]. А раз сохранился гражданский коллектив, то сохранились и органы его самоуправления, по крайней мере официально. Внешне городской строй оставался таким же, каким был и в период Поздней империи. В одной из «вестготских формул» (XXV) в качестве городских властей отмечаются принципалы, кураторы, магистраты, а также курия. Куриалы сохраняются как высший слой горожан. В законе Хиндасвинта (V, 4, 19) называются две группы жителей города — куриалы и privati. И те, и другие могли иметь в своем владении не только дома и рабов, но и земли и виноградники. Они отличаются друг от друга, по-видимому, не столько имуществом, сколько положением в городе и исполнением куриалами общественных функций. Разумеется, абсолютно самостоятельным город не был. Уже одно то, что, кроме городских структур и епископа, существовал уже в VI в. граф общины, резко ограничивало городское самоуправление.

В городах сохранялись основные нормы римского права. В формулах завещания имеются ссылки на преторское и городское право (ius praeto-rium et urbanum). To, что выходит за пределы норм, установленных этим правом, определяется специальными добавлениями (codicilli), также имеющими юридическую силу (Form. XXI-XXII). При вступлении в брак и решении связанных с этим имущественных вопросов стороны руководствуются законами Юлия и Поппея-Папия (Form. XIV—XV), восходящими ко времени Августа. Упоминание городского права говорит о том, что в городах (по крайней мере, в Кордубе, но нет оснований сомневаться, что и в других городах также) сохранились римские городские хартии. Все эти нормы, как и в римское время, распространялись и на округу, являющуюся частью территории данного города, что подтверждается ссылками на то же право и на те же codicilli в завещании Винцента. Сохранилось и понятие римского гражданства. В «вестготских формулах», относившихся к освобождению раба, как уже упоминалось, говорится, что тот отныне становится не только свободными (idoneus), но и римским гражданином (civis Romanus). И по завещанию Винцента некоторые рабы (но не все), став свободными, становятся и римскими гражданами.

Не совсем понятно, какие привилегии бывшему рабу может дать римское гражданство, тем более что оно, судя по формулам, не освобождает отпущенника от патроциния патрона. Возможно, речь идет лишь о традиционном выражении, хотя то, что в завещании Винцента одни бывшие рабы получают гражданство, а другие нет, может говорить о существовании все же какого-то неясного нам различия, тем не менее ощущаемого современниками. Но в любом случае существование в VI и первой половине VII в. самой идеи римского гражданства несомненно[145].

Экономическое значение города ощутимо уменьшилось. Город в большой степени перестал, хотя и не полностью, быть центром ремесла. В упомянутом законе Хиндасвинта (V, 4, 19) среди имущества куриалов и частных граждан упоминаются земли и виноградники. Состояние горожан основывается явно на доходе, получаемом с земли. Именно земледелие становится основой благосостояния горожан, и жизнь города во многом зависит от его сельской округи. Об этом же свидетельствует тот факт, что налоги, собираемые с горожан, определялись в натуре. Но горожане могли рассчитываться и деньгами по курсу, определяемому каким-то соглашением. Так, в Барциноне в 592 г. вместо одного модия надо было платить девять силикв. Следовательно, монета не была полностью исключена из городского обихода. Многие города, особенно расположенные на побережье и берегах больших рек, еще сохранялись как торговые центры. Испания в это время поддерживала торговые контакты с Северной Африкой и в меньшей степени с Востоком, и товары оттуда приходили через порты средиземноморского побережья. Вдоль побережья шел путь, соединявший Испанию с Южной Галлией и Италией. Северо-западная часть Пиренейского полуострова продолжала контактировать с Франкским королевством. Недаром, как говорилось выше, в Роде жизнь города сконцентрировалась вокруг порта. Значительную, может быть, даже решающую, роль в жизни города торговцы играли в Малаке. В Картагене территория бывшего амфитеатра застраивается не жилыми домами, а складом, связанным с портом. На некотором расстоянии от Портукале возникает его торговый пригород — Castrum novum. Это, как и в римские времена, привлекало в такие города разнообразное население, преимущественно торговцев, либо на время прибывавших в тот или иной город, либо полностью там осевших. В Нарбонне в конце VI в. жили римляне, готы, сирийцы и иудеи. Каково было соотношение этих этнических групп, сказать трудно, хотя ясно, что римляне составляли большинство. Значительные иудейские общины существовали в ряде испанских городов, особенно в богатой и давно романизованной Бетике. Как в свое время говорилось, иудеи жили в Испании довольно давно. Поскольку им было запрещено занимать какие-либо общественные должности и владеть землей, то они в основном сосредоточивались на торговле и финансовых операциях, в том числе и сбором налогов, ибо эта служба не считалась общественной. Но из числа иностранцев жили в городах королевства не только торговцы или финансисты. Были среди них и люди «свободных профессий», по тем или иным причинам прибывшие в Испанию. Таким, например, был греческий врач Павел, осевший в Эмерите и в скором времени прославившийся там своим искусством, благодаря которому он, ранее не имевший никакого имущества, превратился в одного из самых богатых людей Лузитании и позже стал епископом Эмериты, и он не был единственным иностранцем и конкретно греком в этом городе. В начале своей карьеры Павел был peregrinus (Vit. Patr. Emer. IV, 2,74-76), т. е. иностранцем, не являвшимся членом гражданского коллектива Эмериты[146]. Все эти сирийцы, греки, а тем более иудеи в состав «народа» того или иного города явно не входили.