— И это всё? Разнёс мой дом вдребезги и всего лишь «Ну извини»?!! Ты самый наглый из всех наглецов, которых я когда-либо встречала! — Про то, что дом разнёс не я, она как-то запамятовала.

— Чего ты от меня хочешь Перта? Тот накопительный перстень и защитный амулет работы древних мастеров, стоит намного дороже твоей хижины.

— Это у кого хижина… — начала было женщина да осеклась. — Подожди! Так ты это мне? Подарил?

Киваю.

— Продашь и отстроишь новый «дворец».

— Я что, на дуру похожа? — Буквально в воздухе «переобувается» Перта отступая на шаг и пряча подарки за спину. Ну ей богу как ребёнок, боящийся поверить своему счастью. А вдруг отберут ещё?! И продолжила бухтеть, правда кардинально изменив тон. — Найду средства на дом. Это слишком ценные вещи, чтобы их продавать.

Вот же ж Евино племя! Все одним миром мазаны. Уж и про дом свой забыла, разглядывая подарки.

— Надо только ювелира найти, — бормочет задумчиво, — чтобы размер перстня под палец подогнать…

И крутит эдак рукой, любуясь обновкой. Ну бабы, они и есть бабы. Одним словом — Евино племя!

— Так дом ерунда значица! — Бурай тут как тут. — Дом мы с мужиками мигом заново отстроим. Всем миром навалимся и дня за четыре поднимем стены под крышу. Почти все брёвна уцелели значица. А те, какие попортило, заменим новыми.

Я обернулся на голос.

— Доброго утречка значица, господин маг!

— Здрав будь Бурай. А ты чего с мечом-то?

Старый воин, посмотрел на клинок, что держал в правой руке:

— Дык ить это! Сеча ж была. Вот и я значица…, тоже хотел пару ушей срубить. Да не поспел маленько за молодыми-то. Выскочил, а тут уж дым на всё небо. Гляжу, а дома матушки Перты и нет. Как есть нет! Одни брёвнышки значица раскатились куда попало. Осерчал сильно. Никто не смеет, обижать нашу Перту! Да вы гляньте вон. Весь люд честной поднялся на защиту.

И правда. К нам приближалась разномастная толпа мужиков. Одеты кто во что успел впрыгнуть. Вооружены тоже кто чем. У кого топор, у кого рогатина или просто кусок оглобли. Один плюгавый мужичонка, даже чем-то вроде нашего земного ухвата вооружился. Видимо из жениного арсенала кухонной утвари умыкнул. Да вон и хозяйка этого инструмента поспешает. Дородная такая женщина, чем-то на нашу Ефимовну смахивает, токма росточком не вышла. Но всяко внушительней своего мужа выглядит. Ишь голосит, что заправская басовая труба:

— А ну стой, хургов выкормыш! Куда поволок?!!

— Цыть Верна! — Визгливо отбрехивается на бегу мужик. — Не видишь, в бой смертный иду!

— Я те сейчас такой бой устрою, воин пододеяльный! Так навоюю!

— Ты Верна, чего позоришь мужа перед обчеством?! — Мужик прекратил свой бег и развернулся к серьёзно настроенной жене. Ухват…, в общем загогулину эту, что в руках держал, перед собой выставил. — А ну марш домой, женщина!

Думал тётка, так и снесёт его с ходу. Но к моему удивлению, та притормозила, словно о стену ударилась и заголосила вдруг, мгновенно поменяв «пластинку»:

— Ой Ганьюшкаааа! Да на кого ж ты меня покидааааееееешь! Убьют жеэээ! Как одна жизнь коротать стануууу?! Осиротеют детушки-то без кормильцаааааа!

И так далее, и тому подобное. Так только женщины умеют голосить.

— Цыть малахольная! Кому говорю?!! Марш домой сказано!!

И ведь пошла тётка. Послушалась. Хотя с лёгкостью могла отнять супероружие из рук мужа, да и его самого под мышкой обратно уволочь. Вот ведь дела какие. А сам мужичок, как ни в чём не бывало, влился в общую толпу.

— Во! Я ж говорю значица, всем миром отстоим нашу Перту. Что там дом. Дом тьфу! Его значица подымем.

— Так всё уж бурай! — Чувствую, как непроизвольная улыбка наползает на лицо и, горячка боя начинает помаленьку отпускать.

— Дык и я значица о том! Не поспеть мне нынче за молодыми. Пока встал, пока меч вынул из-под лежака, а тут уж гномы во всю с эльфами сшиблись.

— Трау то были.

— Да мне без разницы значица. Одним Хургом леплены! Но не поспел я. Стар стал. Хотя меч-то ещё держать способен. Ты эвон, вовсе почти всех значица сам и побил.

— Лес жалко. — Мне действительно было немного неудобно, за содеянное перед деревенскими. Это ж действительно, теперь такая горелая проплешина на виду торчит. На морской выпуклый глаз, там с десяток футбольных полей поместится. А то и больше.

— Жалко? — Это другой мужик встрял. — Мы тама давно собирались под свои нужды поля разбить. Граф уж и разрешение дал. Да только руки всё не доходили. Удачно ты там решил магию применять. Так что мил челове…, прошу прощения, господин маг, мы тебе от всей деревни спасибо говорим и от меня лично большой поклон. Я тут старостой поставлен. Ионом кличут. Ты ж этой ночью, у моей жены роды принимал. Преставилась бы без вашей с Пертой помощи не разродившись. А потом, уберёг их от подлых тёмных, да ещё поле расчистил. А дом Перты что…, Бурай правильно говорит! Поднимем. Там делов-то, на седьмицу. Ты Бурай вот что, — начал раздавать указания графский ставленник, — передай кабатчику, что сегодня устроим праздник, в честь очищения деревни от тёмных. Деревня платит, ну и я из своей мошны добавлю. Сын у меня родился. А за одно, тризну об убиенных справим.

— Да тута я! Сам слышу.

— О! И ты пришёл?

— А чем я лучше остальных Ион? Все в бой, ну и я…, вот...

Глава 25

Такие дела получились. В общем уже понятно, что в столицу Верии, которую так хотел посмотреть, я не попал. Решение принято. Возвращаюсь обратно в погань и начинаю партизанить. Поезда под откос пускать не выйдет правда, в виду отсутствия покамест этих самых поездов, но вот пакости устраивать, оттуда гораздо проще, особенно Трау. Однако и задерживаться в деревне особо не стал. Помог Перте обиходить пострадавших, да и подался в обратный путь. Памятуя о том, что через владения Барона Рамиса в заражённый лес попасть удобней всего, решил так и поступить. В гости заходить не стану, дабы не привлекать внимания. У тёмных ведь хватит ума, устроить переполох, а виноват снова я буду. Стороной обойду, от греха как говорится. Продуктами необходимыми запасся, а потому