Тут не лучше и не хуже, чем в любом другом месте.

Трент смотрит на меня, берет резюме, пробегает глазами текст, засмеявшись в итоге.

— Взыскание долгов. — Мельком подняв взгляд, мужчина продолжает читать: — Продажи. Обеспечение безопасности. Инвестиции… Никогда раньше не видел, чтобы кто-то называл вымогательство, сбыт краденого, нападения и хищения такими приятными словами.

— У меня есть таланты.

— Да уж. — Он еще раз перечитывает документ. — В былые времена мы, вероятно, подружились бы.

Но не сейчас. Джаред смотрит на меня другими глазами, я это понимаю. Теперь ему есть что терять. Какое-то время я полагала, что рано или поздно сама останусь ни с чем. Судя по рассказам, в прошлом он тоже вел довольно безрассудный образ жизни.

— Знаю, работенка не пыльная, — выкладываю все как есть. — По вечерам и в выходные. Бегать за едой, готовить кофе, сортировать почту, убирать… Мне все равно. Я буду приходить вовремя и все делать правильно по первому же вашему поручению.

— А если кто-нибудь оставит бумажник без присмотра? Или тебе вдруг захочется прокатиться на одной из машин. Или придет конкурент и предложит тебе десять тысяч долларов за кражу моих паролей и разработок для новых двигателей?..

Я отворачиваюсь. Ага, понятно.

С этой проблемой мне придется сталкиваться каждый раз, когда я буду устраиваться на работу, поступать в колледж или подавать заявки на кредит… У меня есть уголовное досье, и оно еще очень долго никуда не денется. Рекомендации помогут, однако их сначала нужно получить.

А это значит, что я должна работать.

— Я не обворую вас.

Трент ничего не говорит.

— Мне здесь нравится, — поясняю я. — Мне нравится, что мои брат и сестра живут в этом городе, с Джексом и Джульеттой. Я не поставляю их под удар.

Склонив голову набок, он сохраняет молчание. Джаред не сказал «нет», то есть он хочет согласиться. Ему не хуже меня известно, что мы, скорее всего, будем часто пересекаться, поскольку я встречаюсь с его племянником, но он мне не доверяет.

Не мигая смотрю на мужчину, пока его рабочие роняют инструменты, хлопают дверьми, перекрикиваются друг с другом с разных концов мастерской. Я прочищаю горло.

— На меня направлена камера, расположенная в юго-западном углу возле окна, которое не открывается, потому что все щели наглухо закрашены, а на москитной сетке висит дохлая муха. В юго-восточном углу есть еще одна, однако я бы на вашем месте не надеялась на нее. Там мигает красный индикатор, указывающий на то, что она отключена.

Его взгляд резко устремляется к вырубленной камере за моей спиной.

— Также в помещении, помимо вас, присутствует семеро свидетелей, — продолжаю я. — Хоть я практически уверена, что Майк с маллетом[21] под кайфом, судя по его расширенным зрачкам размером с черные мраморные шарики, остальные четверо установили со мной прямой зрительный контакт, когда я вошла. Они запомнят, что сегодня видели меня здесь.

В глазах Трента мелькает неуверенность, но я остаюсь неподвижной, опустив руки вдоль боков.

— А еще в данный момент в мастерскую вошла женщина с собакой, — подмечаю я. Секунду назад видела ее отражение в стеклянной стене позади Джареда.

Оглядевшись вокруг, он замечает у входа пожилую даму с синими волосами, держащую коричневую помесь чихуахуа с кокер-спаниелем. Чипаниеля? Понятия не имею.

Взгляд мужчины с легкой тревогой возвращается ко мне.

— Если я вас обворую, вы меня не увидите.

Он играет желваками.

— Меня никто не увидит.

Пусть Джаред не верит, что я больше никогда не совершу преступления, но он может не сомневаться — я уж точно не совершу его здесь. Это было бы глупо.

Спустя тридцать секунд я бегу обратно к Хоуку.

— Я получила работу! — С сияющей от радости улыбкой забираюсь в машину. — Начинаю в эти выходные.

— Поздравляю. — Он заключает меня в крепкие объятия и целует. — Давай отпразднуем. — Хоук включает передачу. — В «Ривертауне».

Захлопнув дверь, накрываю его руку на рычаге коробки передач своей, приподнимаюсь, наклоняюсь над консолью и начинаю покусывать его шею.

— На озере.

Кусаю мочку его уха.

— Завтра у тебя начинаются занятия в колледже, — напоминаю ему. — Разве ты не хочешь напоследок развлечься со своей школьной подружкой?

Хоук тихо смеется, поймав воздух ртом. Правда, когда я просовываю ладонь ему между ног, чувствую, что он уже твердый. Мне не приходится просить дважды.

— Пристегни ремень, — рычит он, переключаясь на вторую передачу и выезжая с парковки. — Сейчас же.

* * *

Две недели спустя

Выглянув в окно, сквозь ветви дерева вижу Дилан. Она лежит на животе на своей кровати, болтая ногами, листает что-то в телефоне и слушает музыку в наушниках.

Меня переполняют странные чувства. Нервозность, опасения, но в то же время предвкушение…

И тепло.

Мэтти в восторге — он полюбил Джекса. А Бьянка, если не считать нытья по поводу переезда на дальнее расстояние от ее парня, теперь больше спит и чаще улыбается. Она беспокоится о том, впишется ли в нашу новую школу, только я буду рядом и очень надеюсь, что все узнают об этом прежде, чем рискнут ее обидеть.

Я осматриваю бывшую комнату Хоука — которая, как мне сказали, когда-то принадлежала его отцу, а еще раньше Джареду. В обстановке я ничего менять не стала, потому что мне нравится ощущать запах Хоука на каждой вещи. Хочется немного поплакать.

Но я не буду. Это так странно.

С Мэтти и Бьянкой все в порядке, они сыты. У меня теперь есть своя комната, работа, парень-студент и дерево, которое соединяет мою спальню с комнатой моей первой подруги женского пола.

Опять смотрю в окно. Дилан встречается со мной взглядом, тут же расплывается в улыбке, высовывает язык и корчит смешную рожицу.

Я смеюсь. Благодаря ей я рада началу учебного года, как бы ни было неприятно это признавать. Первый футбольный матч через две недели. Неделя соперничества — через семь. Помимо этого, нам предстоит поездка старшеклассников на лыжную базу и пижамная вечеринка с ночевкой в честь дня рождения Дилан. Похоже, я полностью превратилась в девицу из благопристойного пригорода.

В дверь стучат.

— Уже устроилась? — слышу я.

Входит Хоук. Оглянувшись, чувствую, что в животе все переворачивается. Ненавижу, когда он так одевается, особенно если его родители дома.

Черные джоггеры, без футболки, босиком. Словно он вообще здесь больше не живет. Хоук специально снимает половину одежды, приезжая из общежития, чтобы свести меня с ума? К счастью, у нас по-прежнему имеется убежище, хотя мы не можем выбираться туда так часто, как хотелось бы. Школа, работа…

Я киваю.

— Думаю, да.