«То, что Акинфеев плакал после того чемпионства, уткнувшись в перчатки, о многом говорит. Это свидетельство чуда. Они думали, что все, поезд ушел, золотые времена миновали и чемпионские титулы – это приятные воспоминания, не касающиеся сегодняшнего дня. Что империя Газзаева, которая все выигрывала, осталась в прошлом».

«Я был в тот момент на поле, – рассказывает Фёдоров. – Потом, после празднования в раздевалке, мы поехали к Сереже и Наташе Игнашевичам домой, чуть-чуть посидеть. И Сережа минут 40 вообще не мог отойти. Он был в каком-то совершенно непонятном состоянии. И сказал, что это чемпионство – невероятное, потому что оно не от силы, как в былые годы, а от преодоления. Вопреки всему».

О том, как после золотого матча с «Кубанью» плакали от счастья прямо на поле «Арены Химки» Игнашевич и Акинфеев, я рассказал в начале первой главы этой книги. А не прослезился ли сам президент клуба?

«Нет, – ответил Гинер. – Я хоть и сентиментальный человек, но плакать, считаю, здесь не надо. По крайней мере мне. А ребята молодцы, они все выдержали, проявили себя по-настоящему и имели право на эти слезы радости».

• • • • •

Прочь стереотип, что «все счастливые семьи счастливы одинаково»! Это единственная банальность и на самом-то деле неправильность в гениальном романе Толстого. Вы еще скажите, что в каждой чемпионской футбольной раздевалке все как под копирку – брызги шампанского, крики радости игроков, толпа журналистов…

Это только на первый, поверхностный, не пристальный взгляд. Но попробуйте перейти от общего плана к крупным – и тут же поймете, что все совсем не так. Что у каждого – свое личное, маленькое счастье, и переживают его люди совершенно по-разному.

Вот сидит на скамейке и не может сдвинуться с места вконец изможденный Игорь Акинфеев. Почти шепчет знакомому фотографу: «Даже в душ сил пойти нет». Хотя казалось бы – много ли работы было у капитана в золотом матче с «Кубанью»? Внешне 16-й «сухарь» в чемпионате-2012/13 дался Игорю без труда.

Но отвлекитесь чуть-чуть от конкретного матча. И вспомните, что в предыдущий раз чемпионом России ЦСКА становился в 2006-м. С тех пор Акинфеев пережил два разрыва крестообразных связок колена. Два тяжелейших периода восстановления. Непривычное и болезненное место на скамейке запасных на Euro-2012.

До предыдущего «золота» его футбольная судьба шла по прямому и ровному красно-синему шоссе – с детских лет до выигрыша Кубка УЕФА и трех золотых медалей чемпионата. А промежуток между третьим и четвертым чемпионствами вместил в себя столько боли и преодоления, что все оно и отражается сейчас на выжатом, каком-то даже посеревшем лице Игоря, который не может встать с места и пойти в душ. Это, между прочим, его первое «золото» с капитанской повязкой.

А у Алана Дзагоева – первое «золото» вообще. За пять лет классной игры в ЦСКА. Голы в Лиге чемпионов «Манчестер Юнайтед» на «Олд Траффорде» и «Интеру» в «Лужниках»; двукратный выход из группы в этом турнире, две победы в Кубке России, дележка лавров лучшего снайпера всего Euro-2012 – все это было, а чемпионства не было. Когда я в раздевалке спросил 22-летнего полузащитника, какие у него в связи со всем этим ощущения, ответ состоял из одного емкого слова, которое я не возьмусь процитировать. Но сказало оно обо всем…

С того момента, как судья Сергей Карасёв возвестил об армейском чемпионстве, Дзагоева от эмоций буквально разрывало на части. Нахлобучив на голову в виде банданы красно-синий шарф, он сначала носился по полю, подбирая, по-моему, все предметы этой раскраски, летевшие с трибун. Если определять, кто в золотой раздевалке был самый мокрый от шампанского и самый громкий – Алану в обеих номинациях не было равных. При мне Сергей Игнашевич вылил ему на голову из чемпионского кубка этак с поллитра шипучего напитка. Дзагоев истошно кричал: «ЦСКА – чемпион!» – а еще что-то заковыристое… по-португальски. Общение с Вагнером даром не проходит.

Предыдущим летом Дзагоев не скрывал, что хочет уехать. Сказал даже об этом в открытую на пресс-конференции за день до матча Россия – Греция. А когда не получилось и пришлось опускаться с европейских небес на российскую землю, случилась психологическая ломка, и две прямые красные карточки, и штраф на месячную зарплату. Для большого счастья прежде нужно здорово попереживать.

Чтобы стало очень хорошо, нужно, чтобы до того на контрасте было очень плохо – иначе не с чем будет сравнивать. Надо, чтобы тебя ругали, в «звездняке» обвиняли. Чтобы Фабио Капелло, от которого все ждали, что он будет строить вокруг тебя новую сборную, посадил на лавку, не выпустил даже на замену ни с Португалией, ни с Бразилией.

Зато «золото» – вот оно. Важнейшее дело сделано. Если бы Дзагоев ни разу не стал в ЦСКА чемпионом – это было бы противоестественно. А своих слипшихся от шампанского волос он не забудет никогда. Вот он наконец присел – и, кажется, даже плачет этим самым шампанским…

А вот юлой вертится по раздевалке, не останавливаясь ни на секунду и болтая на смеси языков со всеми подряд, Вагнер Лав. Рот – до ушей. Он первым после финального свистка начал скакать как сумасшедший и полез на ограждение между полем и фанатской трибуной ЦСКА. Хотя, казалось, столько всего уже в своей жизни выиграл.

И уже не верилось, что совсем недавно Россия с Вагнером попрощалась, казалось бы, навсегда, воздала ему все заслуженные почести, проводила до дому, до бразильской хаты. Двумя неделями ранее мне в Рио-де-Жанейро живописали, как по сей день обожают его болельщики «Фламенго», отлично знающие, что «Фла» – любимая команда вагнеровского детства. Как же вовремя у нее закончились деньги! И вмиг разрушилась чудо-связка Роналдинью – Вагнер, и первый рванул в «Атлетику Минейру», а второй – туда, где ему столько лет было хорошо.

И вот у порога чемпионской раздевалки держит слово перед десятком диктофонов Евгений Гинер. Тот самый, кто тихо-тихо вышел на поле «Арены Химки», когда игроки уже бежали круг почета и десятки фотографов, увлеченных ими, «слона-то и не приметили». И бродил президент с полминуты в одиночку по половине поля, где только что атаковали армейцы, и мой сосед по ложе прессы недоверчиво переспросил: «А кто это там ходит?» Не веря, что на Гинера можно в такой момент не обращать внимания. Но спустя секунды обратили все – когда президент выудил откуда-то бутылку шампанского и начал поливать из нее счастливый газон…

И вот, улыбаясь, Гинер у раздевалки рассказывает, как Лав, вернувшись, сказал ему: «Я тебе в этом году принесу все возможные трофеи». Президент ЦСКА так Вагнера и цитирует: «Тебе». Они, бразильцы эти, ребята простые. Отчего бы с президентом на «ты» не поговорить, если столько для команды сделал и делаешь, а он в каждом втором интервью говорит: «Вагнер мне как сын»?

Ведь он – ну точь-в-точь такой же, каким был восемью годами ранее, когда ЦСКА выиграл Кубок УЕФА. С тем же весом. С теми же косичками. И даже с выросшим мастерством: из былого снайпера превратился в человека, который творит игру. Надо – забьет, надо – отдаст, надо – отойдет назад и атаку разгонит. В Бразилии таких уважительно называют – Craque. Туз.