— Они не друзья.

Исмаил кивнул. Любопытством он не отличался. Несмотря на вежливые расспросы о здоровье, кочевники совсем не интересовались жизнью других людей: они не умели проявлять интерес к тому, чего не понимали.

— Мой чемодан все еще у тебя? — спросил Вульф.

— Да.

Исмаил скажет «да» вне зависимости от того, что стало с чемоданом, подумал Вандам, арабы иначе не поступают. Исмаил продолжал сидеть на песке, не двигаясь с места. Он был не способен поторопиться. «Быстро» означало для него «в течение нескольких дней», «немедленно» означало «завтра».

— Я должен вернуться в город сегодня же, — сказал Вульф.

— Ты будешь спать в моем шатре.

— Увы, нет.

— Тогда ты откушаешь с нами.

— И снова — нет. Солнце уже низко, а мне нужно попасть в город до наступления темноты.

Исмаил печально покачал головой, словно врач, имеющий дело с безнадежным больным.

— Ты пришел за своим чемоданом.

— Да, пожалуйста, принеси мне его, брат мой.

Исмаил заговорил с мужчиной, стоящим рядом, который сказал что-то более молодому мужчине, и тот, в свою очередь, передал приказание мальчишке. Исмаил предложил Вульфу сигарету, которую тот принял лишь из вежливости. И где только они достают сигареты? Мальчик принес чемоданчик и положил его перед Исмаилом. Исмаил указал ему на Вульфа.

Вульф взял чемодан и, открыв его, ощутил, как огромная тяжесть спала с плеч. Все было на месте. Во время длинного и утомительного путешествия на поезде его эйфория испарилась, но теперь она снова охватила его. Он всем нутром ощущал близость победы и пьянел от чувства собственной значимости. Война будет выиграна. Им! Он дрожащими руками опустил крышку чемодана.

Исмаил, прищурившись, смотрел на него.

— Она очень важна для тебя, эта коробка.

— Она важна для мира.

— Солнце всходит и садится. Иногда идет дождь. Мы живем, а потом умираем, — сказал Исмаил и пожал плечами.

«Он никогда не поймет меня, — подумал Вульф, — зато поймут другие». Он встал.

— Благодарю тебя, кузен.

— Иди с миром.

— Да хранит тебя Господь.

Вульф повернулся и зашагал к такси.

Елена увидела, как Вульф возвращается с чемоданом в руках.

— Он идет сюда, — предупредила она. — Что теперь?

— Он хочет вернуться в Асьют, — сказал Вандам, не глядя на нее. — Эти передатчики не работают от батареек, их нужно включать в розетку. Он поедет туда, где есть электричество, значит, в Асьют.

— Можно, я пересяду вперед? — спросил Билли.

— Нет, — сказал Вандам. — Тихо. Уже недолго осталось.

— Я боюсь его.

— Я тоже.

Елена содрогнулась. Вульф сел в машину.

— В Асьют, — приказал он.

Вандам протянул руку ладонью вверх, Вульф отдал ему ключи. Вандам завел машину и развернулся.

Они проехали мимо источника и повернули на дорогу. Елена думала о чемоданчике, который Вульф держал на коленях. В нем лежат передатчик, «Ребекка» и ключ к коду; как глупо, что все зависит от какой-то прямоугольной коробки. Ради нее ей приходится рисковать жизнью, а Вандам подвергает опасности собственного сына. Она чувствовала себя очень усталой. Солнце висело низко позади них, и даже очень маленькие предметы — камни, кусты, клочки травы — отбрасывали несоразмерно длинные тени. Над холмами собирались вечерние облака.

— Поезжай быстрее, — велел Вульф по-арабски. — Темнеет.

Вандам понял и прибавил газу. Машина подпрыгивала и виляла на неровной дороге. Через пару минут Билли сказал:

— Мне плохо.

Елена повернулась, чтобы посмотреть на него. Лицо мальчика побледнело, он сидел, напряженно выпрямившись.

— Поезжайте медленнее, — сказала она Вандаму и тут же повторила фразу по-арабски, как будто только что вспомнила, что водитель не говорит по-английски.

Вандам сбросил скорость, но Вульф велел:

— Быстрее. Забудь о ребенке! — прикрикнул он на Елену.

Вандам прибавил скорость.

Елена снова посмотрела на Билли. Он был белее мела и, кажется, готов вот-вот разрыдаться.

— Ублюдок! — кинула она в адрес Вульфа.

— Остановите машину, — попросил Билли.

Вульф не обратил на это внимания, а Вандам притворился, что не понимает.

На дороге попалась глубокая впадина. Проскочив через нее на скорости, машина поднялась на несколько дюймов вверх и приземлилась, сильно ударившись о землю.

— Папа, останови машину! Папа! — закричал Билли.

Вандам ударил по тормозам.

Елену швырнуло вперед, но она успела повернуть голову и взглянуть на Вульфа.

Какую-то долю секунды он пребывал в шоке. Его глаза перебегали с Вандама на Билли и обратно на Вандама; непонимание на его лице сменилось страхом. Елена поняла, что в эту секунду он связал в сознании инцидент в поезде, мальчишку на станции и куфию, закрывающую лицо водителя.

Машину занесло, пассажиров бросило вперед. Вульф обрел равновесие быстрее всех. Одним движением он обхватил Билли рукой и прижал мальчика к себе. Елена видела, что в его руке блеснул нож. Автомобиль остановился.

Вандам обернулся. В тот же момент его рука скользнула под галабею и замерла там. Майор увидел нож, его лезвие находилось в дюйме от шеи Билли. От страха глаза мальчика округлились. На губах Вульфа играла сумасшедшая улыбка.

— Проклятие, — прорычал он, — вы меня чуть не обманули!

Они молча смотрели на него.

— Сними эту дурацкую тряпку, — приказал Вульф.

Майор снял куфию.

— Дайте-ка я угадаю, — продолжал улыбаться Вульф. — Майор Вандам?

Казалось, он получает удовольствие от этой сцены.

— Как хорошо, что я прихватил с собой твоего сына для безопасности.

— Все кончено, Вульф, — сказал Вандам. — Половина британской армии идет по твоему следу. Ты можешь сдаться мне живым, или пускай они прикончат тебя.

— Чушь, — спокойно возразил Вульф. — Ты бы не доверил военным поиски своего сына. Эти ковбои могут пристрелить кого не надо. Я думаю, даже твое начальство не знает, где ты находишься.

Елена поняла, что Вульф прав, и ее охватило отчаяние. Она не могла даже вообразить, что теперь сделает Вульф, но Вандамом битва уже проиграна — совершенно точно. Она взглянула на майора и убедилась, что тот сражен.

Вульф обратился к ней:

— Под галабеей на майоре Вандаме надеты армейские брюки. В одном из карманов, а может быть, на поясе, ты найдешь пистолет. Забери его.