Тем не менее, помощь СССР ГДР заставила американцев возобновить раздачу продовольствия с 27 августа. После победы Аденауэра на выборах в бундестаг в сентябре 1953 года акция по инерции еще продолжалась до 10 октября, но основное свое дело она уже сделала. ХДС/ХСС на волне антикоммунизма и солидарности с «голодным» населением «восточной зоны», только что героически поднявшимся на восстание против тоталитарного господства, получили 49,9 % голосов (в 1949 году — 45 %). Коммунисты, набрав 2,2 % голосов (5,7 % в 1949 году), в бундестаг не попали (на этих выборах был впервые введен пятипроцентный барьер). Так что победа на выборах оказалась двойной. Теперь можно было поговорить с русскими о Германии, не опасаясь всяких внутриполитических неожиданностей в ФРГ.

Высоко в администрации Эйзенхауэра оценивали и успех «продовольственной помощи». Характерно, что обер-бургомистр Западного Берлина Эрнст Ройтер сравнил ее с «артиллерийской атакой»[330]. Аппарат Верховного комиссара США в Германии подытоживал, что программа, «в целом, опять интенсифицировала антагонизм между восточногерманским населением и режимом СЕПГ»[331]. 2 сентября Совет по психологической войне даже предложил придать программе постоянный характер в виде некой западногерманско-американской организации, расположенной в Западном Берлине. Были идеи и насчет бесплатной раздачи медикаментов, одежды и книг. Программу планировалось распространить и на другие страны Восточной Европы. Чтобы усилить давление на Ульбрихта, западные Верховные комиссары в Германии должны были по замыслу американцев предложить отмену межзональных пропусков и полную свободу передвижения немцев между ГДР и ФРГ. Но потом от этой идеи отказались, так как боялись наплыва коммунистических агитаторов в Западную Германию. Да, здесь пока ГДР было явно труднее, так как своего «Западного Берлина» в ФРГ у нее не было.

С конца августа англичане и французы начали все более активно высказывать свое недовольство «продовольственной» войной США. Французский военный комендант в Берлине с сарказмом вопрошал своего американского коллегу, поможет ли эта помощь населению Западного Берлина, если русские заблокируют город. Француз, видимо, и не догадывался, что американцы хотят именно этого. Оппозиция «пакетам Эйзенхауэра» возникла и в берлинской резидентуре ЦРУ. Там тоже аргументировали, что акция помощи может дать СССР желанный предлог для блокады Западного Берлина, а это прервет связь с агентурой на территории ГДР. К тому же продолжение программы может дать повод обвинить США в использовании продовольствия в качестве оружия «холодной войны».

В ФРГ благотворительные организации тоже начали протестовать против «гуманитарной» акции американцев, так как они боялись, что возможные контрмеры ГДР прервут уже налаженную систему передачи посылок жителей ФРГ своим родственникам в Восточной Германии. Даже Ройтер начал высказывать сомнения, потому что в помощи отказывали западноберлинским беднякам и безработным.

В конце сентября на прекращении продовольственной помощи уже стало настаивать и правительство Аденауэра, предлагая сосредоточиться на подготовке конференции четырех держав. Выборы были выиграны, кровь погибших 17 июня уже была капитализирована в антикоммунистическую истерию. Теперь надо было подавать себя в качестве умеренных государственных деятелей.

В конце октября подвела итоги борьбы с «попрошайками» и народная полиция ГДР. Ее сотрудниками было изъято более 57 тысяч пакетов (то есть 31 тонна бобовых, 27 тонн жира, почти 35 тонн муки и т. д.). По данным полиции, среди «голодных» было больше всего представителей частного бизнеса, ремесленников и пенсионеров.

В конце сентября администрация Эйзенхауэра определила дальнейшую стратегию психологической войны против ГДР. Предполагалось, что попытки «уменьшить советскую власть в ГДР должны всегда рассматриваться под углом зрения их влияния на наши усилия по интеграции Федеративной Республики с Западом»[332]. В то же время американцы опасались развязать «преждевременное» восстание в ГДР, но не потому, что боялись человеческих жертв, а потому, что плохо подготовленные волнения в случае их подавления могли дискредитировать США.

Тем не менее, американцы вели против ГДР отнюдь не только психологическую войну. После участившихся случаев саботажа на угольных шахтах округа Коттбус была проведена операция по выявлению вредителей. Те оказались неплохо подготовленными и вооруженными американскими друзьями. Во время перестрелок с казарменной народной полицией были убиты три офицера и один унтер-офицер. В округе Карл-Маркс-Штадт «борцы с тоталитаризмом» застрелили в ходе настоящего боя двух полицейских.

20 октября 1953 года Аденауэр сформировал свой второй кабинет, в который вошла и впервые пробившаяся в бундестаг крайне правая партия Общегерманский блок/Союз изгнанных и лишенных прав. Партии правительственной коалиции имели 2/3 голосов в парламенте. Министром по делам изгнанных стал военный преступник Теодор Оберлендер, а уже упоминавшийся разработчик антисемитских законов 1935 года Глобке руководил центром механизма государственного управления — ведомством федерального канцлера.

В правительственном заявлении Аденауэр еще раз подчеркнул (назло СССР) стремление ФРГ как можно быстрее вступить в НАТО и подтвердил, что он «никогда не признает так называемую границу по Одеру — Нейсе»[333].

В декабре 1953 года Аденауэр на встрече с министрами иностранных дел западных стран в который раз заклинал своих партнеров не идти на предстоящей конференции с СССР ни на какие уступки, мешавшие вовлечению ФРГ в западные военные структуры. Американцы удвоили давление на французское правительство, чтобы ускорить ратификацию Национальным Собранием Франции договора о ЕОС. Причем, ЕОС рассматривалось в США в качестве «довеска» к НАТО. На заседании Совета министров иностранных дел НАТО в декабре 1953 года было заявлено, что «создание Европейского оборонительного сообщества, включая немецкий вклад, имеет своей основной целью укрепление… союза» (то есть НАТО)[334].

Особенно беспокоила Запад осенью 1953 года советская водородная бомба, которая была успешно испытана в августе 1953 года. В ответ на это предполагалось разместить в Западной Европе тактическое ядерное оружие. В ноябре 1953 года Аденауэр предложил, чтобы такое оружие было размещено и на территории ФРГ.

Содержательная подготовка Запада к предстоящей встрече министров иностранных дел четырех держав не оставляла этому форуму никаких шансов на успех. Предусматривалось опять навязать русским вопрос о проверке условий для свободных выборов в Германии.

В ГДР тем временем продолжалась политика кнута и пряника. К 3 июля правоохранительные органы арестовали 10 506 человек (226 арестованных были из Западного Берлина и двое из ФРГ), хотя большинство задержанных (6529 человек) были сразу же отпущены на свободу. Вскоре была объявлена амнистия, по которой на свободу вышли более трех тысяч человек. К началу сентября в рамках политики «нового курса» было пересмотрено более 22 тысяч уголовных дел против 29 469 человек. Были прекращены уголовные дела против 4229 человек, а в отношении более 16 тысяч осужденных содержание под стражей было заменено условным сроком.