В Псковской редакции Жития, составленной в XVI веке, говорится о том, что обретение мощей случилось «по истечении многого времени по преставлении святой». Более определенную дату — хотя конечно же весьма приблизительную и условную — позволяет назвать другая редакция Жития святой Ольги, вошедшая в состав Степенной книги царского родословия: по сведениям этого источника, мощи княгини «по преставлении ея пребывали в земли лет яко тридесять». Если принять это указание, то торжественное обретение святыни и ее перенесение в Десятинную церковь следует датировать временем около 999 года, то есть самым кануном Тысячелетия Рождества Христова.[212]

Напомню, что христианский мир жил тогда в ожидании близящегося конца своей истории— истекала тысяча лет, на которые был связан сатана, и это грозило небывалыми потрясениями и светопреставлением — концом света. Чудесное явление нетленных мощей первой русской княгини давало надежду на то, что Бог помилует не одну только свою верную рабу, но и всю Русскую землю, воспринявшую от нее свет христианской веры. Именно так должны были понимать случившееся и князь Владимир, и все бывшие с ним.

Так произошло первое в русской истории явление нетленных мощей, и именно с этого события следует по праву начинать историю собственно русской святости.

Разные источники по-разному описывают гробницу княгини Ольги. По свидетельству древнего Проложного жития, князь Владимир «взял от земли тело бабы своей нетленно, и вложил его в раку деревянную, и поставил в церкви Святой Богородицы». Однако та гробница, которая стояла затем в киевской Десятинной церкви, привлекая множество верующих, была каменной. «Гроб камен мал» — так описана она и в «Похвале» святой Ольге,[213] и, вслед за ней, в Псковской редакции Жития.

Историки делают из этого вывод, что мощи святой Ольги перезахоранивались по меньшей мере дважды: сначала они были положены в деревянную раку, а затем — но когда именно, неизвестно — в каменный саркофаг[214]. Впрочем, возможно и иное объяснение: останки княгини могли быть лишь перенесены из первоначального места ее упокоения в деревянной раке, а уже в церкви переложены в заранее приготовленную каменную гробницу, причем деревянная рака сохранена в церкви в качестве почитаемой святыни (именно так обстояло дело при перенесении мощей первых канонизированных русских святых Бориса и Глеба в 1072 году).[215] Наконец, сама деревянная рака могла быть сразу же вложена в каменный саркофаг.

Источники рассказывают о «дивном и страшном» чуде у гробницы святой. В том самом «малом» каменном саркофаге, куда было положено ее тело, наверху гроба, было устроено оконце, «и через него видно тело блаженной Ольги, лежащее в целости, — читаем в ее «Похвале» из «Памяти и похвалы князю Владимиру». — И если кто с верой придет, отворится оконце, и можно видеть честное тело, лежащее в целости, и удивляться чуду такому: столько лет в гробе лежит тело, не разрушаясь… А другим, тем, кто без веры приходит к гробу, не отворяется оконце, и нельзя им увидеть то честное тело, но только один гроб». Чудо и в самом деле поразительное! Московскому книжнику XVI века рассказ этот показался настолько невероятным, что он предположил, будто оконце было сделано не в самом гробе, а над ним, «на стене церковной»: оно само открывалось для тех, кто приходил к святым мощам с верою, и давало им возможность увидеть чудо. Между тем устройство небольших окошек в верхних крышках досок, закрывавших особо почитаемые мощи, а в отдельных случаях и в каменных гробницах, по-видимому, было в обычае эпохи: эти оконца предназначались для лобызания святых мощей верующими.[216] Собственно, так был устроен самый Гроб Господень в Иерусалиме. По свидетельству русского паломника начала XII века игумена Даниила, «лавица святая», то есть скамья, на которой лежало тело Спасителя, была покрыта мраморными плитами, а сбоку «проделаны три круглых оконца, и через те оконца виден святой тот камень, и туда целуют все христиане». Это прямая аналогия каменному саркофагу киевской княгини, как он описан в «Похвале Ольге».

В позднейших редакциях Жития святой рассказывается и о других чудесах, происходивших возле ее мощей, в частности о многочисленных исцелениях. «…Каким кто недугом одержим, и все равно исцеляются от священных мощей святой, и отходят в дома свои, радуясь и славя Бога, и Пречистую Богородицу, и святую великую княгиню Ольгу», — писал псковский книжник XVI века. Однако в более ранних Житиях святой Ольги этих сведений нет.

* * *

О последующей судьбе мощей святой Ольги стоит сказать отдельно. Увы, как и мощи святого Владимира, они разделили трагическую участь киевской Десятинной церкви. Во время нашествия монголо-татар на Киев в 1240 году церковь обрушилась, похоронив под своими сводами множество людей. В числе других святынь пострадали и мощи княгини Ольги. Возможно, они были сокрыты под спудом в самом храме, но нельзя исключать и того, что их перенесли в уцелевшую церковь Святой Софии. Во всяком случае, в XVI—XVII веках в Киеве полагали, будто захоронение княгини Ольги находится именно здесь[217]. Впрочем, предания и легенды окружают не только жизнь, но даже место погребения святой княгини — помимо Киева, на эту роль претендует еще и Псков — родина святой[218].