Я тоже хотел запустить индустрию, но другую. С раннего детства я мечтал о том дне, когда самый обычный человек – и я в том числе – сможет купить себе билет в космос. Я терпеливо ждал, когда NASA наконец осуществит мою мечту. И лишь спустя тридцать лет осознал, что это вообще не было целью агентства – и даже не входило в зону его ответственности. Отправлять пассажиров в космос – это была наша цель, цель обычных людей, возможно, моя собственная цель. И, когда я прочел «Дух Сент-Луиса», в моей голове сформировалась идея поощрительной премии для того, кто продемонстрирует «суборбитальный частный космический корабль многоразового использования».

Не зная пока, кто будет моим ортейгом, я назвал свою премию X PRIZE.[744] Буква X была переменной: ее должно было сменить имя инвестора, кто будет готов предоставить 10 миллионов долларов для премии. Я думал, что найти эти деньги будет не так уж сложно, и на протяжении следующих пяти лет предлагал поучаствовать в проекте более чем двумстам филантропам и генеральным директорам компаний. Но все они задавали одни и те же три вопроса: «А это в принципе можно сделать? Тогда почему же NASA этого не сделает? А точно никто при этом не погибнет?» И в конце концов все они ответили отказом. Наконец в 2001 году я познакомился с людьми, которым суждено было стать нашими основными инвесторами.[745] Это была семья Ансари: братья Хамид и Амир и Ануше, жена Хамида. Они не боялись риска, и они сразу сказали да. К тому времени буква X присутствовала в названии премии уже так долго, что мы все к ней привыкли. В результате мы назвали наш конкурс Ansari X PRIZE.

Ортейг не был изобретателем поощрительных премий. За три столетия до того, как Линдберг пересек океан на самолете, британский парламент захотел помочь морякам, бороздящим океаны на кораблях.[746] В 1714 году парламент пообещал 20 тысяч фунтов первому человеку, который найдет способ точного измерения географической долготы. В конце концов эта премия не только позволила парламенту решить навигационную проблему – ее успех вызвал к жизни целый ряд подобных конкурсов.

В начале XIX века Наполеон предложил приз в 12 тысяч франков за изобретение способа сохранения продовольствия,[747] что помогло бы обеспечивать армию во время долгих военных кампаний. Премию получил французский кондитер Николя Аппер, чей метод консервирования используется до сих пор. В 1823 году французское правительство вновь назначило премию – на этот раз в шесть тысяч франков – за разработку большой и коммерчески применимой водяной турбины. Изобретение победителя, профессора Клода Бурдена, внесло большой вклад в бурное развитие текстильной промышленности того времени. Другие премии ускорили появление ключевых изобретений в области транспорта, химии и здравоохранения. Как говорится в недавнем отчете McCinsey & Co.,[748]

Объяснить успех подобных конкурсов можно, изложив несколько их основных принципов. Первый и главный: крупные поощрительные премии привлекают к той или иной проблеме общественное внимание и в то же время формируют взгляд на нее как на проблему, в принципе поддающуюся решению. Учитывая то, что мы знаем о когнитивных искажениях, это уже немало. До появления Ansari X PRIZE почти никто из частных инвесторов не рассматривал всерьез рынок коммерческих пассажирских космических полетов – космос считался исключительной прерогативой правительств. Но после того как премия была присуждена, тут же возникло полдюжины компаний[749], в которые был инвестирован почти миллиард долларов и которые уже продали билетов в космос на сотни миллионов.[750]