23 апреля 1919 г. комендант Кустаная подполковник Л. О. Томашевский издал приказ, согласно которому предполагалось пороть женщин, виновных в укрывательстве большевиков и других преступлениях. «Я лично убедился, что в восстании большевистских банд в городе Кустанае и поселков его уезда принимали участие женщины, позволяя себе производить стрельбу из-за углов, окон, крыш и чердаков по нашим доблестным защитникам Родины. Считаю совершенно неприменимым и почетным расстреляние и повешение такого рода преступниц, в отношении означенных лиц будут применяться исключительно розги, вплоть до засечения виновных. Более чем уверен, – писал подполковник, – что это домашнее средство произведет надлежащее воздействие на эту слабоумную среду, которая по праву своего назначения исключительно займется горшками, кухней и воспитанием детей будущего, а не политикой, абсолютно чуждой ее пониманию»[1047].

24 апреля 1919 г. в станице Звериноголовской, по указанию местных казаков, прибывший белый отряд арестовал 25 человек, считавшихся сочувствующими Советской власти. Это были: Алексеев Петр Семенович, Алексеев Григорий Семенович, Бухаров Яков Архипович, Бухаров Федор Архипович, Вагапов Галим, Гуреев Алексей Агеевич, Житников Степан, Зулкарнаев Гализулла, Киселев Александр Тихонович, Крюков Иван Федорович, Музафаров Нагмеджан, Музафаров Сабир, Максимов Александр Степанович, Максимов Алексей Степанович, Максимов Иосиф Степанович, Нартов Андрей Григорьевич, Полухин Николай Степанович, Реутов Иван Илларионович, Салимов Султан Салимович, Синицын Максим Клементьевич, Толкачев Иван Андреевич, Трусов Афанасий Васильевич, Трусов Иван Васильевич, Фомин Николай Гаврилович и Шарапов Василий Андреевич. Арестованных закрыли в здании станичного правления (ныне сельсовет). Вскоре их всех вывели на берег Тобола и расстреляли.

24 апреля 1919 г. белофинские отряды «Олонецкой добровольческой армии» после боя захватили Олонец. Происходили массовые расправы с пленными. Например, известен расстрел 27 раненых красноармейцев в больнице г. Олонец. Расстрелы подтверждались актом медперсонала больницы. Расстреливались жены и дети красноармейцев, в т. ч. Татьяна Абрамова. Всего в городе расстреляно более 60 человек, по уезду более 200 человек[1048].

24 апреля 1919 г. в Архангельске опубликовано сообщение о расстреле десяти человек, «приговоренных к смертной казни за измену и шпионство»[1049].

29 апреля 1919 г. в селе Христиановское (сейчас Дигора) схвачен и расстрелян деникинцами один из руководителей борьбы на Северном Кавказе за советскую власть Г. А. Цаголов[1050].

В ночь на 30 апреля 1919 г. в Канске в ответ на смерть прапорщика Вавилова расстреляно 10 человек: доктор Виктор Маерчак (был комиссаром призрения Енисейского губернского Исполнительного комитета), крестьянин Григорий Соломатин, Александр Семененко, Ян Бойчук, Карл Левальд, Василий Мариловцев, Алексей Нитавский, Иван Блинов, Иоганн Пепсин и Геннадий Коростелев. Последнего расстреляли, видимо, за то, что был однофамильцем председателя Канского уездного исполкома[1051].

30 апреля 1919 г. в селе Балахта белым карательным отрядом расстреляно и зарублено шашками 22 человека: С. Л. Анненков, Ф. В. Зыков, Н. Костыльников, С. М. Куликов, П. Лопатин, П. М. Мельников, А. А. Нуждина, Н. В. Плодухин, Т. Похабов, В. И. Раткевич, Т. М. Уколов, И. И. Хлызов, Т. Шляхов и другие[1052]. В эти же дни в селе Лапшиха Ачинского уезда расстреляно 16 партизан. В деревне Комарово расстреляно 8 партизан (все Красноярский край). В селе Шарыпово – 57 партизан и местных жителей.

Апрель. Приказ штаба колчаковской армии о разрушении заводов и фабрик и расправе с пленными красноармейцами:

«Весьма секретно. В собственные руки. В полки. Обер-квартирмейстер штаба 3-го Уральского корпуса горных стрелков, апреля 1919 г., № 1436. Ст. Давлеканово. Начальникам 5-й и 7-й Уральских дивизий, командиру Оренбургской казачьей бригады. Командир корпуса приказал сообщить для исполнения копию сношения генерал-квартирмейстера штаба верховноглавнокомандующего от 17 марта с. г. за № 772 Р.

«Копия. Начальник штаба приказал:

1. В случае отхода наших частей из района, где находятся заводы и фабрики, приводить последние в состояние неработоспособности.

2. Прекратить расстрелы в полосе, прилегающей непосредственно к линии фронта, тех красноармейцев и лиц, кои расстрелу подлежат. Расстрелы производить в тылу, не давая таким образом наглядного подтверждения слухам, распускаемым большевистскими комиссарами о расстреле красноармейцев, переходящих на нашу сторону или сдающихся в плен.

Справка: подпись: генерал-квартирмейстер штаба Западной армии, от 24 марта с. г. № 5886, ротмистр (подпись) Мандели.

Исполняющий должность обер-офицера для поручений, прапорщик (подпись) Щетинский.

С подлинным верно: (подпись) Иванов»[1053].

Данный приказ подтверждается имеющимися аналогичными приказами белого командования указанного периода.

«Приказ № 450 от 13 апреля 1919 г. начальника Отдельного Северного отряда 1-го Средне-Сибирского армейского корпуса полковника А. В. Бордзиловского

Из показаний перешедших на нашу сторону офицеров, близко стоявших к штабам советских армий, усматривается, что население прифронтовой полосы очень часто меняет благоприятное к нам отношение на явно враждебное, причиной этому являются своевольные бесчинства чинов нашей Армии, ни чем не вызываемые реквизиции, а самое главное, расстрелы на фронте красноармейцев, взятых в плен, в среде которых чаще всего встречаются уроженцы той местности, где расстрелы производятся, что не может пройти на [глазах] обывателей незамеченным. Расстрелы непосредственно на фронте, совершенные на глазах жителей, быстро становятся известными противнику и служат комиссарам наиболее убедительным материалом в деле агитации драться до последней крайности. И действительно пред красными стоит два вопроса: или сдаться и быть расстрелянными, или сражаться в надежде остаться живым. Вот это-то последнее и заставляет красноармейцев сражаться с таким упорством, и никакие воззвания, никакие рассказы не убедят нашего мужичка в противном, если баба, у которой остановились на квартире красные, расскажет: мобилизованного Ивана Макаровича расстреляли белые. Кроме того, открылась грустная весть, в некоторых частях применяется в широком размере, по отношению наших солдат, порка шомполами и мордобитие, что только может привести не к поддержанию дисциплины, а наоборот – к раздражению подчиненным против начальников, а значит, к новому разложению только что кровью офицеров созданной армии. К чести 25окончательно освобожден оТобольского Сибирского стрелкового полка подобных диких расправ с солдатами в нем не было. Ставя в известность об этом начальников, предлагаю: