том, как легко это было сделать, и резко встаю. — Я ухожу. Я не могу этого выносить. После того, что случилось, мне просто нужно уйти от всего этого.

Я начинаю проталкиваться мимо Данте, направляясь к двери, и он хватает меня за руку. Я вырываю ее, когда еще один виток страха пронзает мой позвоночник, и обхватываю себя руками.

— Ты собираешься остановить меня? Ты собираешься держать меня здесь, как…

Глаза Данте расширились, и он отступил назад, качая головой.

— Нет, — наконец говорит он, и в его голосе звучит поражение. — Ты можешь делать все, что хочешь, Эмма. Я не пытаюсь остановить тебя, изменить или загнать в клетку. Я не хочу ничего из этого. — Он делает глубокий вдох, проводя рукой по волосам. — Но я хочу быть частью жизни нашего ребенка.

— Это слишком опасно…

— Я буду защищать тебя, несмотря ни на что. — Он делает шаг вперед, как будто хочет дотянуться до меня, но потом передумывает.

— И как ты собираешься это сделать? Как ты можешь дать такое обещание? — Я крепче обхватываю себя руками, чувствуя себя еще меньше и еще более испуганной, чем раньше, еще более неуверенной. Куда бы я ни повернулась, я не вижу правильного ответа.

— Посмотри, что я только что сделал! Я вытащил тебя оттуда. Я бы никогда не позволил ему уйти, что бы мне ни пришлось сделать. — Данте сжимает челюсть, его взгляд устремлен на меня. — Я готов разорвать весь мир ради тебя, Эмма.

Искренность его слов разрывает мне сердце. Но я качаю головой, делая еще один шаг назад.

— Я не хочу этого, — тихо говорю я, отступая к двери. — Я хочу безопасного, целостного мира для своего ребенка. Для нашего ребенка. И ты не можешь нам этого дать.

В тот момент, когда слова слетают с моих губ, мне кажется, что я никогда не видела, чтобы кто-то выглядел таким разбитым. На лице Данте появляется гримаса боли, его рот открывается, но на мгновение из него ничего не выходит.

— На улице стоит машина, — говорит он наконец. — Она отвезет тебя домой.

Черт.

В спешке я понимаю, что не уверена, есть ли у меня дом, куда я могу вернуться. Я сказала риелтору, чтобы он занимался закрытием сделки, насколько я знаю, все бумаги уже подписаны, кроме моей подписи. Должно быть, мое беспокойство отражается на моем лице, потому что Данте медленно и грустно улыбается мне.

— Квартира все еще твоя, — тихо говорит он. — Это я сделал предложение. Я собирался купить ее и вернуть тебе, когда наконец найду тебя, или ты вернешься домой. Но поскольку бумаги так и не были закончены, я просто откажусь от предложения. Все осталось на своих местах, как ты и оставила.

Слезы наворачиваются на глаза, горячие и переполненные, прежде чем я успеваю их остановить.

— Данте…

— Не говори больше ничего. — Его голос звучит приглушенно. — Если скажешь, я не знаю, как позволю тебе уйти.

Я хочу пойти к нему, обнять его, сказать, как я ему благодарна. Но я знаю, что он имеет в виду.

Если я дотронусь до него, то тоже не знаю, как уйду.

Поэтому я поворачиваюсь и ухожу, пока у меня не сдали нервы.

Слезы льются по дороге к дому. Я сижу на заднем сиденье машины Данте и вытираю их, но они не останавливаются. Я измучена, подавлена и совершенно не знаю, что мне делать, и с каждой милей я снова задаюсь вопросом, правильный ли выбор я сделала.

Стоит ли мне перестать убегать от Данте и рискнуть?

Квартира, как он и обещал, точно такая же, как я ее оставила. Я захожу внутрь и сразу же звоню Эбби. Я получаю ее голосовую почту и оставляю короткое сообщение, сообщая ей, что я в безопасности.

— Я разберусь со своими вещами и машиной, как только смогу, но я собираюсь вернуться в Лос-Анджелес на некоторое время. Я все объясню, когда мы поговорим. Позвони мне и дай знать, что с тобой тоже все в порядке.

И тут, зайдя на кухню, я вижу на столе конверт.

Еще не взяв его в руки, я понимаю, что это что-то от Данте. Сначала я думаю, что это документы на квартиру, но когда я раздвигаю бумаги, то вижу, что это письмо.

Он оставил его для меня, на тот случай, если я наконец вернусь домой.

Прижав руку ко рту, чтобы не разрыдаться, я прохожу в гостиную и опускаюсь на диван. Письмо Данте написано аккуратно и красивым подчерком, и я просматриваю его, читая один раз, а потом еще раз.

Эмма,

Я не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем ты прочтешь это. Если мне очень не повезет, ты можешь вообще никогда не прочитать его. Но я не могу думать об этом сейчас, потому что, если я это сделаю, это будет означать признание того, что ты не вернешься домой. Не думаю, что смогу это вынести.

Я знаю о ребенке. Уверен, ты не одобришь того, как сильно я напугал Брендана, чтобы получить эту информацию, но будь уверена, мне пришлось прибегнуть к нескольким угрозам, прежде чем он выдал ее. Не злись на него. Если тебе нужно злиться на кого-то, злись на меня, но я должен быть честным и сказать, что надеюсь, что ты не будешь.

Я знаю, ты веришь, что у нас нет будущего, и знаю, что именно поэтому ты ушла. Я могу только надеяться, что мне удастся найти тебя или что ты вернешься домой, и у меня будет шанс убедить тебя в обратном. Не только из-за нашего ребенка, которого я хочу больше, чем у меня есть слов, чтобы сказать тебе здесь, но и из-за тебя.

Я люблю тебя, Эмма.

Это не то, как бы и где я хотел тебе сказать, но на случай, если у меня никогда не будет другого шанса, я напишу и оставлю здесь. Я люблю твой ум, твой талант, твое стремление и даже люблю твою яростную независимость, хотя и знаю, что это часть того, что оттолкнуло тебя от меня.

Если у меня будет возможность, я буду говорить тебе об этом снова и снова. Я найду способ показать тебе, что все может получиться, если мы постараемся.

Я лишь надеюсь, что ты дашь мне этот шанс.

— Данте-

Я перечитываю дважды, слова ложатся на меня так, что становится трудно дышать. Я слышу все это в его голосе, слышу искренность в каждом слове, и мне кажется, что это разрывает меня на