— Теперь пойдем со мной, Корделия.

Она взглянула в его излучающие золотистый свет глаза, и горящая в его взоре радость сразу же согрела ее.

— Так ты все же любишь меня?

— Ах ты мой маленький скептик, — сказал он.

Взяв ее лицо руками, он поцеловал ее на виду у всех жителей городка Версаль и у всех придворных, остановившихся, чтобы посмотреть на них. Корделия поняла: это было и публичное признание, и прощание со своим прошлым, и устремление в будущее, которое теперь не было связано ни с мраком мести, ни с приторно-сладким двором французских королей.

Постоялый двор «Отдых рыбака». Кале

Где же они? Куда они спрятались? Кристиан обвел взглядом заставленный сарай, примыкающий к постоялому двору, вглядываясь в темноту его углов. В лучах солнца, проникающего внутрь, играло множество пылинок — наверху сарая находился сеновал, и пол был усыпан толстым слоем соломы.

— Девочки! — негромко позвал он.

Он мог позволить себе это — вокруг не было никого, кто бы подивился воспитателю двух маленьких мальчиков, обращающемуся к ним столь странным образом.

Он постоял прислушиваясь. Девочки еще глубже зарылись в пахучее сено на сеновале, зажимая ладошками рты, чтобы унять смех. До них доносились снизу нетерпеливые шаги Кристиана и его голос, настойчивым шепотом зовущий их. В этот момент травинка попала в нос Сильвии, и она чихнула.

Кристиан взглянул на сеновал и с обреченным вздохом стал взбираться по лестнице. Слегка прикрытые сеном, две фигурки скорчились едва ли не в футе от того места, где он стоял на лестнице. Он вытянул руку и коснулся их ног.

— Вы бы ни за что не нашли нас, если бы я не чихнула, — весело сказала Сильвия, ничуть не протестуя, когда Кристиан сгреб обеих девочек в охапку и стал спускаться с ними по лестнице.

— Мадам Буше уже приготовила вам ужин, — упрекнул он их. — И просто невежливо заставлять ее ждать, не говоря уже о том, что я полчаса потратил на ваши поиски. — Он еще раз оглядел их, и в его взоре отразилось отчаяние. — А где ваши шапочки?

— Должно быть, мы потеряли их на сеновале, — робко. произнесла Амелия.

Сильвия вскарабкалась по лестнице, а он остался ждать внизу, держа за руку ее сестру.

— Нашла! — донесся до него сверху ее торжествующий возглас.

От восторга девочка оступилась и сверзилась с сеновала вниз головой прямо в его руки.

— Стойте спокойно.

Он пригладил спутанные Локоны девочек и надел на их головки шапочки.

Кристиан как раз выходил с ними из сарая, когда во двор въехали два всадника, за которыми следовала карета, запряженная четверкой лошадей.

— Это же месье Лео! — в восторге взвизгнула Амелия.

— И Корделия! — присоединилась к ней Сильвия.

Кристиан облегченно вздохнул — с его плеч свалился громадный груз ответственности за двойняшек.

Корделия спустилась с седла минуту спустя после Лео, который уже прижимал к себе девочек. Он был удивлен и обрадован изменениями, произошедшими с девочками. Их чопорные, искусственные манеры задерганных воспитателями детей изменились столь же радикально, как и их одежда.

Поворачиваясь то к Лео, то к Корделии, они с восторгом, перебивая друг друга, принялись рассказывать о проделанном ими чудесном путешествии, о встреченных в дороге великолепных людях, о кораблях, стоящих в бухте через дорогу от их постоялого двора.

— Помилуй Бог, ну и трещотки! — произнесла Матильда, выбираясь из кареты и опираясь на руку, предупредительно протянутую ей грумом.

— И Матильда с нами! — разом воскликнули девочки. — Мы все едем в Англию?

— Нет, — несколько поспешно и нервно ответил Кристиан.

— Бедный мой! — воскликнула Корделия, сразу же все поняв. — Ты совсем измотался. Досталось тебе?

Кристиан улыбнулся, когда она нежно обняла его. Дети смотрели на него во все глаза.

— Да нет, не особенно. Но боюсь, я так никогда и не научусь управляться с девочками. Это куда труднее, чем я себе представлял.

— Кристиан, я у вас в неоплатном долгу, — сказал Лео.

— Пустяки, — ответил молодой человек, слегка покраснев.

Он посмотрел в глаза Лео поверх темной головы Корделии, и в ответ на его непроизнесенный вопрос Лео утвердительно кивнул. Все было кончено.

— Я должен вернуться в Париж, — сказал Кристиан.

— Разве ты не поедешь с нами в Англию? — Корделия заслонила глаза ладонью от последних ярких лучей заходящего солнца. — Ах да, конечно. Ведь тебя же ждет Клотильда. И твой патрон. Разумеется, ты должен вернуться.

— А наш папа едет в Англию?

За вопросом Амелии наступило минутное молчание, затем Лео опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.

— С вашим папой произошел несчастный случай, — тихо сказал он.

— И он умер? — спросила на этот раз Сильвия.

— Как наша мама?

— Да.

Лео заключил их в свои объятия, и с минуту они стояли, прижавшись к его груди, каждая посасывая палец, осваиваясь с новой ситуацией.

Затем Сильвия произнесла:

— Но вы и Корделия едете?

— Да. Теперь мы будем одной семьей, — ответила Корделия, тоже вставая на колени рядом с Лео и улыбаясь двум устремленным к ней серьезным маленьким личикам. — Вы двое, Лео, я и Матильда.

— Но не мадам де Неври?

— Нет. Она уже вернулась в Париж.

Снова последовало минутное молчание, а затем дети выбрались из объятий Лео, взялись за руки и принялись в восторге кружиться, поднимая тучи пыли.

Корделия выпрямилась, с умилением глядя на них.

— Я не хочу бросить тень на память твоей сестры, Лео, но как ты думаешь, неужели они в самом деле дети Михаэля?

Стоявший рядом с ней Лео еще раз взглянул на кружащихся девочек.

— В высшей степени сомнительно, — наконец произнес он.

— После этих танцев их не уложишь спать без слез, — заявила Матильда. — А теперь пора ужинать.

— Да, ужин уже готов, — внезапно спохватился Кристиан. — Мадам Буше, наверное, потеряла вас.

— Тогда мы пойдем и успокоим ее, — сказала Матильда, беря детей за руки и направляясь к двери постоялого двора.

Кристиан, Лео и Корделия, улыбаясь, стояли, освещенные красными лучами закатного солнца.

— Но ты ведь будешь навещать нас? — спросила Корделия, протягивая руку Кристиану.

— Конечно, — ответил он, крепко пожимая ей руку. — И еще мы будем писать друг другу.

— Да, обязательно. Ведь ты же женишься на Клотильде?