— Пальцы в нос ему втыкай, уши к черту отрывай…

Гарри нацелил на Пивза волшебную палочку и произнес: «Обезъяз!» Пивз схватился за горло и вымелся вон из палаты, делая непристойные жесты, но не произнося ни слова, поскольку язык его только что приклеился к нёбу.

— Неплохо, — одобрительно сказал Рон, поднимая Добби повыше, чтобы его дергающиеся конечности не смогли больше достать Кикимера. — Это что, еще одно заклинание Принца?

— Угу, — ответил Гарри и завел Кикимеру за спину одну из тощих ручонок. — Так вот, я запрещаю вам драться друг с другом! Тебе, Кикимер, запрещается драться с Добби. Добби, я понимаю, что не вправе тебе приказывать…

— Добби — свободный эльф-домовик, он подчиняется кому захочет, и Добби сделает все, что скажет ему Гарри Поттер! — заявил Добби, по морщинистому лицу которого теперь катились, орошая свитер, слезы.

— Тогда ладно, — сказал Гарри, и они с Роном выпустили эльфов — оба рухнули на пол, но продолжать драку не стали.

— Хозяин звал меня? — прокаркал Кикимер, отвешивая поклон, но при этом награждая Гарри взглядом, в котором явственно читалось пожелание мучительной смерти.

— Звал-звал, — ответил Гарри и глянул в сторону кабинета мадам Помфри — убедиться, что заклинание «Оглохни!» все еще сохраняет силу. Никаких признаков того, что она услышала шум, он не заметил. — У меня есть для тебя задание.

— Кикимер сделает все, чего желает хозяин, — сказал Кикимер, поклонившись так низко, что губы его почти коснулись шишковатых пальцев ног, — потому как Кикимеру выбирать не приходится, но Кикимеру стыдно, что у него такой хозяин, да…

— Добби сам все сделает, Гарри Поттер! — пропищал Добби, и его большие, как теннисные мячики, глаза наполнились слезами. — Добби почтет за честь помочь Гарри Поттеру!

— Вообще-то говоря, пригодиться вы можете оба, — сказал Гарри. — Значит, так, мне нужно, чтобы вы проследили за Драко Малфоем.

Не обращая внимания на Рона, лицо которого отразило смесь недоумения и досады, Гарри продолжил:

— Мне нужно знать, где он бывает, с кем встречается и что делает. Я хочу, чтобы вы следили за ним круглые сутки.

— Будет исполнено, Гарри Поттер! — воскликнул Добби, и глаза его взволнованно вспыхнули. — И если Добби сделает что не так, Добби бросится вниз с самой высокой башни!

— В этом нет никакой нужды, — поспешил заверить его Гарри.

— Хозяин желает, чтобы я следил за самым молодым Малфоем? — прохрипел Кикимер. — Хозяин желает, чтобы я шпионил за чистокровным внучатым племянником моей прежней хозяйки?

— Вот именно, — ответил Гарри. Тут он сообразил, что задание это сопряжено для него с определенным риском, и решил сразу же себя обезопасить. — И тебе запрещается предупреждать его об этом, Кикимер, или давать ему знать, чем ты занимаешься, да и вообще разговаривать с ним, или писать ему записки, или… или связываться с ним каким бы то ни было способом. Ты понял?

Гарри ожидал ответа, и ему казалось, что он просто-таки видит, как Кикимер пытается отыскать лазейку в полученном приказе. Через секунду-другую Кикимер, к великому облегчению Гарри, отвесил ему еще один глубокий поклон и с горьким негодованием сообщил:

— Хозяин все предусмотрел, Кикимеру придется подчиниться ему, даже если Кикимер предпочел бы служить молодому Малфою, о да…

— Ну, значит, договорились, — сказал Гарри. — Будете докладывать мне регулярно, но появляйтесь, лишь убедившись, что рядом со мной нет посторонних. Рон с Гермионой не в счет. И не говорите никому, чем занимаетесь. Просто прилипните к Малфою, как пара мозольных пластырей.

Гарри с Роном покинули больницу рано утром в понедельник. Благодаря заботам мадам Помфри их здоровье полностью восстановилось, и теперь они могли насладиться благодатными последствиями отравления и трещины в черепе, лучшим из которых стало примирение Рона и Гермионы. Гермиона даже проводила их на завтрак, сообщив заодно новость о ссоре Джинни с Дином. Дремавшее в груди Гарри чудовище тотчас воспрянуло и с надеждой принюхалось к воздуху.

— Из-за чего они повздорили? — небрежно спросил Гарри, когда все трое повернули в коридор восьмого этажа, пустынный, если не считать маленькой девчушки, внимательно разглядывавшей гобелен с изображением троллей в балетных пачках. Завидев приближавшихся шестикурсников, девчушка, похоже, перепугалась и уронила на пол тяжелые бронзовые весы, которые держала в руках.

— Ничего-ничего! — утешила девочку поспешившая ей на помощь Гермиона. — Держи… — Она пристукнула по обломкам весов волшебной палочкой и произнесла: — Репаро.

Девочка не поблагодарила ее, но так и осталась стоять как вкопанная, глядя им вслед. Рон, уходя, оглянулся.

— Что ни год, они становятся все меньше, — сказал он.

— Да шут с ней, — нетерпеливо отмахнулся Гарри. — Так из-за чего поссорились Джинни с Дином, а, Гермиона?

— Дин потешался над тем, как Маклагген залепил в тебя бладжером, — ответила она.

— Наверное, это и вправду было смешно, — рассудительно заметил Рон.

— Ничего там смешного не было! — горячо воскликнула Гермиона. — Выглядело все это просто ужасно, и, если бы Кут с Пиксом не поймали Гарри в воздухе, он мог очень сильно покалечиться!

— Но Джинни порывать из-за этого с Дином незачем. — Гарри по-прежнему старался говорить небрежным тоном. — Или они все же не порвали?

— Да нет, они… А тебя это почему интересует? — спросила Гермиона, внимательно вглядываясь в Гарри.

— Просто не хочу, чтобы в нашей команде по квиддичу опять все запуталось, — поспешил ответить он. Однако Гермиона продолжала смотреть на него с подозрением, так что, услышав донесшийся сзади возглас: «Гарри!», он облегченно вздохнул — теперь можно было повернуться к ней спиной.

— А, привет, Полумна.

— Я заходила в больничное крыло, хотела тебя повидать, — сообщила Полумна, копаясь в сумке. — Но там сказали, что ты уже выписан, а меня…

Она поочередно всучила Рону: предмет, похожий на крупную зеленую луковицу, большую пятнистую поганку и изрядное количество чего-то смахивающего на кошачий помет; наконец извлекла из сумки замызганный пергаментный свиток и протянула его Гарри.

— …а меня просили передать тебе это.

Гарри мгновенно признал в свитке приглашение на очередной урок Дамблдора.

— Сегодня вечером, — едва развернув свиток, сказал он Рону и Гермионе.

— Ты здорово комментировала последний матч! — похвалил Рон Полумну, уже забиравшую у него «луковицу», поганку и кошачий помет. Полумна неуверенно улыбнулась.

— Шутишь, да? — сказала она. — Все говорят, что я была ужасна.

— Да нет, серьезно! — искренне воскликнул Рон. — Я и не припомню, чтобы комментарий доставил мне большее удовольствие! Кстати, а что это такое? — прибавил он, поднимая к глазам «луковицу».