– Ты и Инженер?

– Не обязательно. Можешь поехать с Генрихом, если хочешь.

– В таком случае нужен третий, кто-нибудь, кто знаком с Защитником, – сказал Инженер.

– Кто хочет ехать?

Хотели все. Координатор невольно улыбнулся.

– Едва прекращается артиллерийский огонь, как их начинает сжигать огонь любопытства, – продекламировал он.

– Ну, едем, – объявил Инженер. – Доктор, конечно, хочет быть с нами как олицетворение разума и благородства. Великолепно. Хорошо, что ты остаешься, – сказал он Координатору. – Ты знаешь очередность работ. Лучше всего сразу же приставить Черного к одному грузовому автомату, но не начинайте копать под ракетой, пока мы не вернемся. Я хотел бы еще раз проверить статические расчеты.

– Как олицетворение разума я хотел бы спросить, какова цель этой экспедиции, – заговорил Доктор. – Выходя на дорогу, мы вступаем в фазу конфликта, хотим мы этого или нет.

– У тебя есть другие предложения? – спросил Инженер.

Вокруг тихо, почти мелодично шумела растущая живая изгородь. Скоро она должна была подняться выше человеческих голов. Солнце разбрызгивалось белыми и радужными искрами в ее жилистых переплетениях.

– У меня нет никаких, – признался Доктор. – События непрерывно опережают нас, и до сих пор все заранее составленные планы подводили. Может, самым благоразумным было бы воздержаться от всяких прогулок. Через несколько дней ракета будет готова к полету; облетая планету на малой высоте, мы, возможно, узнаем больше, чем сейчас. И без риска…

– Ты и сам в это не веришь, – возразил Инженер. – Если мы не можем ничего узнать, изучая все вблизи, что нам даст полет на заатмосферной высоте? А благоразумие… Боже мой… Если бы люди были благоразумны, мы бы здесь никогда не оказались. Что благоразумного в ракетах, которые летят к звездам?

– Демагогия, – проворчал Доктор. – Я знал, что мне вас не убедить, – добавил он и медленно пошел вдоль стеклянистой преграды.

Остальные вернулись к ракете.

– Не рассчитывай на сенсационные открытия; я полагаю, что на западе тянется такая же равнина, как и здесь, – сказал Координатор Инженеру.

– Откуда ты знаешь?

– Мы не могли упасть как раз в центре пустынного пятна. На севере – завод, на востоке – город, на юге – возвышенность с «поселком» в котловине; вероятнее всего, мы сидим на краю пустынного языка, который расширяется к западу.

– Возможно. Увидим.

В начале пятого крышка грузового люка дрогнула и медленно опустилась вниз, как челюсть акулы. Она застыла в воздухе наклонным помостом; ее край повис в метре от поверхности.

Люди стояли по обе стороны люка, задрав головы. В зияющем отверстии сначала показались широко расставленные гусеницы; с нарастающим урчанием они двинулись вперед, как будто огромная машина хотела прыгнуть в воздух. Еще мгновение было видно серо-желтое днище – внезапно гигант качнулся, резко наклонился вперед, ударил обеими гусеницами по свисающей крышке – она загудела, – съехал по ней вниз, переполз метровый зазор, поймал передними траками гусениц грунт, рванул его, какую-то долю секунды казалось, что обе медленно перемалывающие почву ленты профилированных пластин остановятся, но Защитник дернулся и, подняв свой приплюснутый лоб, проехал несколько метров по ровному грунту и замер с певучим урчанием.

– Ну а теперь, друзья, – Инженер высунул голову из маленького заднего люка, – прячьтесь в ракету – будет жарко. И не высовывайтесь этак с полчасика. А еще лучше сначала пошлите Черного, пусть замерит остаточную радиоактивность.

Крышка захлопнулась. Трое людей вошли в туннель и забрали с собой автомат. Сразу же в дыре туннеля появился выдвинутый изнутри щит, плотно закрывший лаз. Защитник не двигался. Внутри него Инженер протирал экраны, проверял показания приборов. Наконец он спокойно сказал:

– Начинаем.

Короткое и тонкое, снизу и сверху охваченное цилиндрическими утолщениями рыло Защитника начало медленно поворачиваться на запад.

Инженер поймал спрессованное стекло живой изгороди в перекрестье черных нитей, бросил взгляд вбок, проверяя положение трех дисков – белого, красного и голубого, – и нажал ногой педаль.

На мгновение экран почернел, словно засыпанный сажей, одновременно воздух со странным звуком – как будто какой-то великан, прижавшись ртом к грунту, сказал «умпф» – ударил в Защитника так, что тот закачался. Экран снова посветлел.

Огненное облако расплылось в стороны; вокруг него, бурля, всколыхнулся похожий на жидкое стекло воздух. На протяжении десятка метров зеркальная живая изгородь исчезла, из впадины с вывернутыми, вишнево пылающими краями бил пар. Песок на расстоянии двадцати шагов покрылся стеклянистой коркой и заискрился на солнце. На Защитника сыпался летучий, почти невесомый белый пепел.

«Немного перехватил», – подумал Инженер, но вслух сказал только:

– Все в порядке, едем.

Приземистый корпус дрогнул и удивительно легко покатился к пролому. Проезжая сквозь него, машина слегка качнулась: на дне застывала лужица огненной жидкости – расплавленный кремнезем.

«Мы просто варвары, – мелькнуло в голове у Доктора. – И что я здесь делаю?..»

Инженер взял нужное направление и прибавил скорость. Защитник мчался, как по автостраде, внутренняя мягкая поверхность гусениц тихо шлепала по ведущим каткам. Они делали без малого шестьдесят километров в час, почти не ощущая этого.

– Можно открыть? – спросил Доктор.

Он сидел низко в маленьком кресле, над его плечом блестел выпуклый, похожий на корабельный иллюминатор, экран.

– Конечно, можно, – согласился Инженер. – Только…

Он включил компрессор. С крышки и из основания башенки брызнул острыми, как иголки, струйками бесцветный раствор, смывая с брони остатки радиоактивного пепла. Потом стало светло: броневой колпак открылся, его верх сдвинулся назад, бока провалились внутрь корпуса – теперь людей защищало только толстое изогнутое стекло, окружающее сиденья. В открытую машину ворвался ветер и растрепал им волосы.

– Мне кажется, Координатор был прав, – пробормотал через некоторое время Химик.

Местность не менялась. Защитник плыл через море песка, тяжелая машина плавно покачивалась, двигаясь поперек перепончато-взгорбленных барханов все время с одной и той же скоростью. Инженер поехал было быстрее, но тогда их начало бросать, гусеницы пронзительно скрипели, нос машины прыгал с одного бархана прямо на верхушку другого, на мгновение зарывался в него, вскидывал тяжелые тучи песка, несколько раз песок попадал даже внутрь.

При скорости пятьдесят километров болтанка прекратилась. Так прошло два с лишним часа.

– Да, пожалуй, он был прав, – сказал Инженер и немного изменил курс к югу.