начала прогибаться. Падающие стены и здания добавили свои собственные пронзительные вопли к ночной какофонии. Ворд погибал тысячами, сотнями тысяч, его пожирало ненасытное пламя и алчущая земля.

С предсмертным воплем столица Алеры провалилась под землю, как труп в могилу, и бушующий пожар поглотил ее.

Так погиб Гай Секстус, Первый консул Алеры, и его погребальный костер осветил державу на пятьдесят миль вокруг.

* * *

Эрен, оцепенев, смотрел на гибель столицы. Три уцелевших легиона Аквитейна уже приближались к беглецам. Гремели копытами конные передовые разведчики, и один усталый всадник задержался рядом с ними.

– Почтенные, – сказал он. – Боюсь, я должен попросить вас двигаться дальше или освободить дорогу. Здесь пройдет легион.

– Зачем? – тихо спросил его Эрен. – К чему теперь бежать? После такого живых не осталось.

– Да, – глухо ответил всадник. – Но часть этих тварей оставалась вдалеке и не сгорела. Они наступают.

Эрена опять замутило.

– Так что же… Гай… Все было зря?

– Во́роны! Нет, юноша, – ответил разведчик. – От них и одной десятой не осталось, но и нас всего три утомленных легиона в чистом поле. Их еще хватит, чтобы с нами справиться. – Кивнув им, он снова пустил коня коротким галопом.

– Дон Эрен, – устало спросил Сиреос, – что будем делать?

Эрен вздохнул, повесив голову. И заставил себя встать.

– Отступать. Идемте.

Глава 41

Пласида Ария с высоты Красных холмов смотрела на осажденные легионы.

Небо заволокло дымом, таким густым, что не было видно даже вездесущих воронов. Там, где чад ненадолго расходился, с юга прорывался тусклый багрянец неба. Какое бедствие окрасило небеса в такой цвет? Разве что вырвалась на волю одна из Великих фурий? Но на юге было только одно место, где могла восстать Великая фурия, и это…

– Помилуй нас фурии! – выдохнула Ария.

Далеко внизу пытались спастись от кошмара толпы людей.

Простые свободные – мужчины, женщины, дети, что постарше, – брели ровной поступью движимых фуриями людей, огибая попадающиеся телеги и всадников. Но много было и таких, кто либо не умел пользоваться заговоренными дорогами, либо по малолетству или дряхлости не поспевал за перепуганными беглецами. Такие, как могли, пробирались обочинами, а больше через оголившиеся к зиме поля. Недавние дожди развезли землю вокруг в жидкую грязь. Несчастные беженцы ползли по ней, как улитки.

За ними широким заслоном из мышц и стали шли три легиона, плечо к плечу, плотными рядами. Они шагали медленно, но твердо. Строители сплачивали грязь перед ними в твердую опору для ног и отпускали, когда колонна проходила.

За легионами двигался ворд.

На переднем крае погони рваной линией растянулись самые быстроходные его создания, теперь так же увязающие в размокшей земле, как алеранские беженцы. Но чем дальше вглубь, тем больше было единства и порядка. Волкоящеры бежали в ряд, теснясь к громадам воинов ворда или новоявленных гигантов, огромными шагами меривших землю. Над ними гудели сотни черных крыльев – рыцари ворда сталкивались с настоящими рыцарями Воздуха, прикрывавшими отступление легионов.

Три вставших на пути ворда легиона далеко не равнялись числом с преследователями, но над ними отважно развевались алые с черным знамена, и войско в полном порядке ожидало подступающего врага.

– Клятые во́роны! – выдохнул Антиллус Раукус. – Во́роны и кровавые фурии!

– Атакуем? – тихо спросила госпожа Пласида.

Гай Исана, Владетельная госпожа Алеры, втиснула свою лошадь между ней и Раукусом.

– А как же! – твердо, не желая замечать, как неприятно натягивается едва поджившая рана на животе, ответила она. – Я не для того вытерпела все это и тащила сюда легионы со Стены, чтобы теперь стоять в сторонке.

Консул Антиллус улыбнулся ей волчьей улыбкой.

– Как видно, придется парням отработать свое жалованье.

– Взгляните на среднее знамя, – сказала госпожа Пласида. – Узнаете?

– Алеранцы, – ровным голосом отозвалась Исана. Она спиной ощущала твердую поддержку стоявшего за спиной Арариса, а обернувшись, увидела, как он замер в нескольких шагах позади, устремив взгляд ни на что и на все разом. – Алеранцы в беде. – Она обратилась к Антиллусу: – Атакуйте, командир.

Консул ответил коротким кивком. Его лошадь, как видно заразившись волнением всадника, переступала с ноги на ногу.

– Я бы советовал выждать, Владетельная, – сказал он. – Подпустим их еще на милю по дороге, а потом я изрублю эту мерзость в крошево.

Ощутив исходящую от него уверенность, Исана подняла бровь.

– Вы уверены?

– У них тысяч тридцать. У меня три постоянных легиона, три собранных из ветеранов, более тысячи рыцарей и, клянусь во́ронами, все до единого антилланские граждане. В крошево, Владетельная. – И он злорадно уточнил: – В мелкое.

– Вам лучше знать, консул Антиллус, – согласилась Исана.

Он расхохотался, запрокинув голову:

– Ха! Так-то лучше! – Разворачивая коня, консул добавил: – Кое-что надо подготовить. Прошу меня извинить. – Отдав честь Исане, он совсем было собрался отъехать, но задержался, оглянулся на нее.

– Сиятельный? – спросила она.

– Бой есть бой. Всякое случается. – Он запустил руку за пазуху, достал конверт. Тот побурел от пятен влаги, стал хрупким от старости. Протягивая конверт Исане, Антиллус пояснил: – На случай, если потом вручить не смогу. – Консул кивнул обеим. – Сударыни.

Взяв конверт, Исана проводила взглядом Раукуса, ехавшего к старшим центурионам и трибунам своих легионов.

– Что там? – спросила Ария.

Исана покачала головой:

– Думаю, там… – Она торопливо распечатала письмо – и сразу узнала четкий и плавный почерк Септимуса.

Раукус,

потроха мои зажили, и я готов отчалить из этой глухомани. Думается, и местные доминусы будут счастливы распрощаться с Коронным легионом. Слишком много молодых красавчиков, перед которыми не устоять юным селяночкам – и, к слову, я все не соберусь тебе рассказать, какой сюрприз приготовил отцу. Он им, пожалуй, подавится, но мать вправит ему мозги. Не сразу, дружище, но ты мне понадобишься, чтобы прикрыть с фланга в одном важном деле.

Только что вернулись из Родиса Мурестус и Сестааг. Я посылал их по золотому следу тех головорезов, о которых раньше рассказывал. Двор их добычей не убедишь, но, думаю, когда освобожусь здесь, я мог бы сам навестить Родиуса и Калара с компанией добрых друзей. Не хочешь принять участие? Аттису я уже написал – он готов.

Инвидия мое письмо получила. Мой отказ от отцовского предложения ее взбесил, хоть она и прячет злость между строк. Ты ее знаешь – сплошная любезность, холоднее рыбьего брюха, даже когда собирается избить кого-то до полусмерти. И отец разгневан моим отказом, но это не новость. Хотя, скажу тебе правду, я никогда ее как следует не понимал. О, роскошная женщина, умная, сильная, само изящество, – именно то, что мне требуется, по мнению отца. Но Инвидия ценит людей не дороже вороньего пера,