Кстати, Маклярский был автором сценариев к двум первым советским фильмам про разведчиков: «Подвиг разведчика» (1947; режиссер Борис Барнет) и «Секретная миссия» (1950; Михаил Ромм). Тем самым он открыл дорогу в советском кинематографе для целой плеяды чекистов-драматургов, пришедших туда после войны.

В 1960 году в Москве были открыты Высшие сценарные курсы при Комитете по кинематографии СССР. Их первым директором стал Маклярский, который руководил ими 12 лет. Это назначение тоже не случайно – за созданием этих курсов тоже стоял КГБ. Но не напрямую, а опосредованно – чтобы не бросаться в глаза.

Но вернемся к Зое Федоровой.

Версия о том, что она могла быть агентом Берии, находит свое подтверждение в следующем документе. Речь идет о донесении некоего секретного работника МГБ СССР, которое имеется в уголовном деле Берии. В 1953 году этот сотрудник сообщал члену Политбюро Г. Маленкову следующее:

«…Чекистскими органами в 1946 году арестована злейший враг советского государства, американская шпионка киноактриса Зоя Алексеевна Ф. (Федорова. – Ф. Р). Из материалов техники подслушивания известно, что Ф. находилась в интимной связи с Берией и в то же время сожительствовала с помощником военно-морского атташе американского посольства капитаном Тейтом (от него она родила девочку). Так как разработку ее вел лично я, то мне было поручено арестовать Ф. на квартире или же снять ее на улице. При аресте Ф. настойчиво добивалась от меня разрешения переговорить по телефону с Берией. Я ей в этом отказал и доложил об этом Абакумову Записывались ли ее показания о встречах с Берией, мне неизвестно. Думаю, что нет, так как имя его тщательно оберегалось…».

Судя по всему, секретный сотрудник ведать не ведал, что Зоя Федорова может являться агентом МГБ, поскольку об этом знали лишь несколько человек, в том числе и Абакумов. Поэтому арестовывал он актрису как «американскую шпионку» и любовницу своего противника Берия.

Кстати, о близких контактах Берия и Федоровой Абакумов мог узнать от начальника охраны Лаврентия Павловича полковника Саркисова, который согласился стать осведомителем нового министра ГБ. Бывший заместитель Абакумова М. М. Зарубина вспоминал:

«Время от времени Виктор Семенович звонил мне по бериевским делам: „Что-нибудь есть там от Саркисова?“. Брал с удовольствием. Через какое-то время интерес к этим материалам у него пропал. Говорит: „Ты больше не бери у Саркисова это дерьмо“. К тому времени сообщений о похождениях Лаврентия Павловича у него накопилось более чем достаточно. Он и пресытился, и увидел, что на этом дерьме легко поскользнуться. В сводках шла речь о женах такого количества высокопоставленных людей, что малейшая утечка этих материалов смогла сделать Абакумова врагом не только Берии, но и половины руководителей партии и страны…».

После того как Павел Федотов был переброшен на пост руководителя внешней разведки место главного контрразведчика занял 31-летний Евгений Питовранов. Он пришел на работу в органы госбезопасности в ноябре 1938 года, отобранный лично Л. Берией (до этого он учился в Московском электромеханическом институте инженеров железнодорожного транспорта). Начал свою работу с должности заместителя начальника отдела Горьковского областного Управления НКВД. С февраля 1942 года он уже начальник УНКВД Горьковской области, с января 1943 года – начальник УНКВД Кировской области, с мая 1943 года – начальник НКГБ Кировской области, с марта 1944 года – начальник УНКВД Куйбышевской области. В апреле 1945 года Питовранов стал народным комиссаром государственной безопасности Узбекской ССР. И именно оттуда его в июне 1946 года вызвали в Москву и назначили сначала заместителем начальника Второго главного управления МГБ СССР, а в июне – главным контрразведчиком.

Известно, что он не самым лестным образом отзывался о Федотове. Так, в одной из записок на имя Сталина Питовранов назвал его «умным, но не очень оперативным и острым». Вполне вероятно, на такую характеристику Питовранова натолкнула его осведомленность о тех операциях, к которым Федотов имел отношение, когда был главным контрразведчиком. В том числе и история Федоровой – Тейта, где агент «Зефир» не смог «заарканить» важного американца. Видимо, чтобы показать, как надо быть «оперативным и острым» и заманивать американских подданных в «медовые ловушки», Питовранов провел операцию, о которой я уже упоминал выше, – с артистом Московского Театра оперетты Константином Лапшиным и американской разведчицей из УСС Анабель Бюкар. Как мы помним, эта акция была проведена в 1947 году, а в феврале следующего года Бюкар попросила политического убежища у советских властей, будучи уже на пятом месяце беременности от Лапшина. Зое Федоровой, как мы помним, удалась только одна часть задуманного, что, судя по всему, и было вменено ей в вину при Абакумове.

Итак, Зою Федорову арестовали и доставили во внутреннюю тюрьму МГБ в Лефортово. И тут же начались ее допросы, которые опять же вызывают множество вопросов и наводят на определенные мысли. Какие? Давайте разбираться подробно.

Во-первых, допрашивал арестованную весьма важный чин – полковник МГБ Михаил Лихачев. Что это за человек? В декабре 1946 года ему было 33 года, а в органы госбезопасности он пришел в годы чисток – в 1937-м, до этого успев пять лет прослужить в милиции. Именно при Абакумове Лихачев был назначен на весьма влиятельный пост – заместителя начальника Следственной части по особо важным делам МГБ СССР. Напомним, что начальником СЧ вместо бериевца Льва Влодзимирского был назначен смершевец (то есть абакумовец) Александр Леонов. При нем своих постов лишились: замначальника СЧ полковник Борис Родос, помощник начальника СЧ подполковник Сергей Кушнеров. Из старых кадров остались: замначальника СЧ полковник Лев Шварцман, помощник начальника полковник Виктор Цепков. А вот новых назначений при Леонове было произведено достаточно много. Так, еще одним его заместителем (помимо Лихачева) был назначен полковник Владимир Комаров. Кроме этого, появились еще шесть новых помощников со званиями полковников и подполковников: Анатолий Рассыпинский, Анатолий Болховитин, Алексей Герасимов, Константин Соколов, Сергей Поляков и Георгий Сорокин.

Так вот, Зою Федорову допрашивали не низшие чины – помощники начальника СЧ, а один из его заместителей Лихачев. Что говорило о том, что Федорова – не просто важная «птица», а суперважная. Например, генералов, которых в то же самое время арестовали по «делу маршала Жукова», допрашивали либо помощники начальника СЧ, либо и вовсе их подчиненные, вроде старшего следователя Путинцева. А знаменитую певицу Лидию Русланову будет мучить допросами майор МГБ Гришаев.

Во-вторых, в течение нескольких месяцев, пока Федорова находилась во внутренней тюрьме МГБ, ее допрашивали 99 раз. Однако протоколы составлялись только во время 23 допросов, а на 76 допросах протоколы либо вообще не велись, либо они попросту исчезли в последующие годы. Что наводит на определенные мысли. Например, на такие. В тех протоколах, что исчезли, допрос велся о неких секретных вещах, которые не должны были стать достоянием не только широкой общественности (когда-нибудь), но и даже среди сотрудников СЧ и всего МГБ в целом. То есть если предположить, что Федорова долгие годы агентурила на советские спецслужбы, то в материалах уголовного дела эта работа никак не могла быть отражена. Вернее, она отражалась на тех допросах, которые не протоколировались (чтобы не «засветить» ни самого агента «Зефир», ни его контакты). А для общего пользования была вытащена на свет версия об антисоветской деятельности Федоровой.