Тем не менее, никто из присутствующих не стал издеваться над ее предложением, никто его не отбросил. Подобная милость еще раз доказала Вань-му, что Джейн — это людское существо, а не имитация.

— Сейчас я расскажу вам о проблемах, которые хочу решить.

Люди слушали.

— Как вам уже известно, мои близки приятели находятся на планете Лузитания. Им угрожает Лузитанский Флот. Мне бы хотелось остановить этот Флот перед тем, как тот совершит необратимые уничтожения.

— Я уверен, что им уже отдан приказ применения Малого Доктора, — вмешался Хань Фей-цы.

— Ну да, мне тоже уже известно об этом. И я стараюсь, чтобы приказ этот не привел к уничтожению не только людей на Лузитании, но двух других видов раменов.

Джейн рассказала им о королеве улья, и как сложилось, что жукеры снова живут во Вселенной.

— Королева улья уже строит космолеты. Она работает очень быстро, чтобы сделать максимально много до прибытия Флота. Только ей не удастся построить их столько, чтобы спасти всего лишь ничтожную часть популяции. Сама королева улья может улететь или выслать другую королеву, с которой делит всю свою память. И нет значения, спасутся ли работницы. Только вот для pequeninos и для людей это вовсе не безразлично. Мне бы хотелось спасти их всех. Тем более, что мои самые близкие друзья, некий Говорящий За Мертвых и молодой человек, страдающий от поражения мозга, не покинут Лузитании, если не спасутся все остальные люди и свинксы.

— Так они герои? — спросил Хань Фей-цы.

— Каждый из них доказал это уже много раз.

— Я не верил, что герои все еще существуют.

Си Вань-му не произнесла того, что чувствовала в глубине собственного сердца: господин Хань и сам точно такой же герой.

— Я исследую каждую возможность, — говорила Джейн. — Только все сводится к невозможности, в которую человечество верило уже три тысячи лет. Если бы удалось построить космолет, который был бы быстрее света, столь скорый, как информация анзиблей, переходящая от одного обитаемого мира к другому, тогда было бы достаточно, если бы королева улья построила всего десять кораблей. В таком случае, нам удалось бы вывезти всех обитателей Лузитании на другие планеты еще до того, как туда прибудет Лузитанский Флот.

— Если бы тебе удалось построить такой корабль, — заметил Хань Фей-цы, — ты могла бы создать собственный флот. Ты смогла бы атаковать Лузитанский Флот и уничтожить его еще до того, как он добрался бы до Лузитании.

— Это невозможно, — отрезала Джейн.

— Ты можешь представить полет со скоростью, быстрее скорости света, но не можешь представить уничтожения Лузитанского Флота?

— Представить-то я могу. Только вот королева улья откажет. Она сказала Эндрю… моему приятелю, Говорящему За Мертвых…

— Брату Валентины! — воскликнула Вань-му. — Так он тоже жив?

— Королева улья сказала ему, что никогда и ни под каким предлогом не станет делать оружия.

— Даже ради спасения собственного вида?

— У нее будет один космолет, чтобы улететь с планеты. Другие тоже получат достаточно кораблей, чтобы спасти собственную расу. Этого для нее достаточно. Ей не придется никого убивать.

— Но ведь если Конгресс настоит на своем, тогда погибнут миллионы!

— Ответственность падет на Конгресс, — подтвердила Джейн. — Во всяком случае, Эндрю говорит, что королева улья отвечает так каждый раз, как только он поднимает этот вопрос.

— И что же это за мораль?

— Ты забываешь, что она лишь недавно открыла другие разумные расы, причем была опасно близка к уничтожению одной из них. А потом эта другая разумная раса чуть не уничтожила ее саму. Но именно сам факт, что она сама чуть не совершила ксеноцид, более всего влияет на моральную аргументацию. Она не может удержать иные расы от таких поступков, но желает быть уверенной, что сама этого не сделает. Убивать она станет лишь тогда, когда это будет единственной надеждой спасения ее собственного вида. Поскольку же эта возможность не единственная, то боевой звездолет она строить не будет.

— Полет со сверхсветовой скоростью, — задумчиво сказал Хань Фей-цы. — Это твой единственный шанс?

— Единственный, который хоть чуточку правдоподобен. По крайней мере, нам известно, что кое-что во Вселенной движется быстрее света: информация передается вдоль филотического луча между анзиблями без заметного истечения времени. Очень способный молодой физик с Лузитании, который в этот момент как раз пребывает в тюрьме, днем и ночью бьется над этой проблемой. Я выполняю для него все расчеты и произвожу имитации. Именно в этот момент он проверяет гипотезу о природе филот, используя столь сложную модель, что для реализации программы я ворую машинное время почти у тысячи университетов. Надежда имеется.

— Пока живу — надеюсь, — подтвердила Вань-му. — Но кто выполнит для него все эти эксперименты, когда тебя уже не будет?

— Потому-то спешка так и важна.

— А зачем тебе я? — спросил Хань Фей-цы. — Я не физик, а за эти несколько месяцев не выучусь достаточно, чтобы это имело какую-то разницу. Если кто и сможет это совершить, то лишь твой сидящий в тюрьме физик. Либо сама ты.

— Каждый нуждается в объективном критике, который спросит: а про это ты подумала? Или даже скажет: брось ты этот тупик и попробуй чего-нибудь другое. Вот для этого ты нам и нужен. Мы станем давать тебе отчеты о нашей работе, а ты все оценишь и скажешь то, что придет тебе в голову. Трудно сказать, какое случайное слово укажет на разыскиваемое решение.

Хань Фей-цы покачал головой.

— Вторая моя проблема носит даже еще более сложный характер, — продолжила Джейн. — Откроем мы полеты со сверхсветовой скоростью или не откроем, но часть pequeninos получит свои космические корабли и покинет Лузитанию. Дело в том, что в своих телах они носят самый страшный, наиболее предательский из всех известных нам вирусов. Он уничтожает всякую форму жизни, с которой сталкивается, за исключением тех немногих, которые он деформирует и заставляет образовывать некий симбиоз, жизнь, полностью зависимую от присутствия данного вируса.

— Десколада, — догадался господин Хань. — Иногда о ней упоминали, как о причине вооружения флота Малым Доктором.

— Это и на самом деле может оправдать его использование. С точки зрения королевы улья, нельзя давать шансов одной расе за счет другой. Однако, Эндрю мне часто объяснял, что у людей подобных проблем нет. Если ему придется выбирать между спасением человечества и свинксов, он выберет людей. А в связи с ним — я тоже.

— И я, — прибавил господин Хань. — Могу поспорить, что pequeninos испытывают то же самое, только наоборот. Если даже и не на Лузитании, то где-то, когда-нибудь, чуть ли не наверняка вспыхнет чудовищная война, по ходу которой люди воспользуются Молекулярным Деструктором, а свинксы — десколадой в качестве окончательного биологического оружия. Так что имеется громадный шанс гибели обоих видов. Именно потому я и желаю найти вирус-заменитель, который бы исполнял функции десколады, необходимые для жизненного цикла pequeninos, но был бы лишен ее хищных черт возможностей к самоадаптации. То есть, селективно бездеятельную его форму.