Мисс Темпл вскрикнула от ужаса — так убедительно, как могла.

— Не притворяйтесь, — насмешливо сказал Фохтман, довольный, что подловил ее. — У вас самой симптомы отравления синей глиной… чистая случайность, что вы наткнулись на того единственного, кто может вас спасти! — Он схватил перо, поискал чистый лист бумаги. — Расскажите мне все, что вы от них слышали, — о Лоренце, о графе, обо всех, а дальше я уж сам разберусь. Молодая женщина явно не проделала бы долгий путь сюда по своей воле.

Вдруг Фохтман поднял на нее глаза.

— Какой же я глупец! Это Вандаарифф! — Он показал пером на ее руки, цепко держащие саквояж. — Что в этом саквояже?

Мисс Темпл пожала плечами и подняла саквояж, всем своим видом показывая, что он ничего не весит.

— Пустой. Мне поручили взять одну вещь из лаборатории графа. Но лаборатории больше нет.

— И вы хотите, чтобы я поверил? Только у Вандаариффа есть возможность похитить столько оборудования сразу. Но ему чего-то не хватает, и он послал за этой вещью вас, безобидную с виду девушку, не вызывающую подозрений…

— Зачем Вандаариффу разрушать собственный дом?

— А зачем жалеть дом, когда уже пожертвовал собственной дочерью? Ставки, видимо, запредельно высоки. Что вам велели взять? И где?

— Не знаю. Мне сказали — одну вещь. Больше я ничего не знаю.

— Но подробности-то вам известны? Вам ведь дали описание…

— Яркая металлическая штучка, размером…

Мисс Темпл вытянула руки и выставила пальцы, показывая выключатели и кнопки. Вспомнив о гнусном тупорылом устройстве, с помощью которого граф осквернял Лидию Вандаарифф, она стала описывать его. Фохтман, слушая ее, принялся рыться в документах.

— И оно должно было уместиться в вашем саквояже? — спросил он.

— Естественно. Ведь эта штука складывается.

— Ага… так я и полагал…

Фохтман подтолкнул к ней большой лист бумаги. Мисс Темпл повернула лист к себе и увидела этот самый предмет в разрезе. Внизу рукой графа было приписано: «Эфирный ирригатор». Мисс Темпл сделала резкий вдох и встретила взгляд Фохтмана… что угодно, лишь бы не смотреть на чертеж. При виде этого прибора мурашки побежали у нее по коже, она вспомнила, как его использовали, вспомнила распростертую Лидию — конечности закреплены, ноги разведены, густая синеватая смесь извергается из металлического рыла при точно выверенной температуре. Она подавила волну отвращения перед слабостью Лидии, перед бесполезностью женщин, перед людскими амбициями, перед идиотской гордыней Фохтмана и повернула лист обратной стороной.

— И вам не интересно, где он? — спросил Фохтман.

— Больше не интересно.

— Не падайте духом. Я видел других — они выглядят куда хуже, чем вы…

— А где герцог Сталмерский?

— Вот видите, — сказал Фохтман, словно этот вопрос подтверждал его собственную мысль. — Проведя минимальные исследования, я вынужден признать, что динамические свойства синей глины уникальны. Если она может заставить отступить даже проклятую смерть…

Мисс Темпл не откликнулась на его слова, стараясь не замечать жжения в горле.

— А где полковник Аспич? — прохрипела она.

Фохман нахмурился, недовольный тем, что его прервали.

— Где Роберт Вандаарифф? — в свою очередь спросил он.

— Где мисс Марчмур?

— Куда он вывез все оборудование?

— Где миссис Марчмур?

— Ответьте мне! Где Роберт Вандаарифф? Зачем ему понадобился именно этот инструмент? Почему он послал вас? — Фохтман стукнул кулаками по столу; его длинные руки напоминали передние ноги сильной лошади. — Если идете против меня, будьте готовы пойти и против миссис Марчмур! Но если вы… пойдете на сотрудничество со мной…

Мисс Темпл пробрала дрожь при воспоминании о том, как стеклянная женщина обшаривала ее мозги.

— У вас нет выбора, — мягко произнес Фохтман — так фермер разговаривает с овцой, которую собирается зарезать.

— Это потому, что вам дано знание, верно? — сказала она. — Возможно, вы лучше любого другого понимаете, что может делать стекло… они надеются выехать на вас, но не осознают, что вы получаете превосходство над ними… над ней… над миром.

Фохтман натянуто улыбнулся, чрезвычайно довольный ее рассуждениями.

— И что же вы сделаете со мной? — спросила мисс Темпл.

— Зависит от вас. Вы должны делать то, что я скажу.

— Должна?

Он рассмеялся. Мисс Темпл перегнулась через стол, словно приглашая его выслушать свою главную тайну. Фохтман невольно подался ей навстречу.

Она прошептала:

— У вас был шанс.

И замахнулась изо всех сил саквояжем — а он был хорошо сработан, с металлическими уголками. Один из уголков пришелся по лоснящемуся лбу Фохтмана, как острие долота. Он пошатнулся и прижал руку к ране, но кровь уже хлестала сквозь пальцы на бумаги графа.

— О! Черт тебя побери! Помогите! Помогите, кто-нибудь!

Мисс Темпл не побежала к двери, как собиралась вначале, а пошла прямо на корчащегося, орущего человека. Увидев, что она приближается, он захрипел, пытаясь отогнать ее, принялся размахивать расставленной пятерней, но мисс Темпл снова замахнулась саквояжем, держа его обеими руками, и ударила Фохтмана прямо по правому колену. Тот с воплем свалился к ее ногам. Мисс Темпл, ощущая тошнотворное черное жжение в горле, еще раз обрушила саквояж на голову Фохтмана, и он замер.

Он был все еще жив — грудь дергалась, как мокрые крылышки только что вылупившегося насекомого. Мисс Темпл серьезно подумывала, не достать ли из сапожка нож и не перерезать ли ему горло (ее возбудили, незаметно для нее самой, семь различных воспоминаний о такой расправе, в носу щекотало от запаха крови, руки подергивались от тепла брызнувшей струи), но она все же подчинилась здравому смыслу, подошла к двери и заперла ее. А потом вернулась к распростертому на полу Фохтману, удивляясь тому, как неуклюж беспомощно лежащий высокорослый человек — точь-в-точь рыба на просмоленной палубе. Равнодушно скользнув взглядом по темным потекам крови на лбу Фохтмана, она стала обыскивать плащ, висевший на спинке стула: сигары, спички, надушенный платок, медный футляр с визитными карточками — буквы с завитками, дорогая бледно-зеленая бумага (Маркус Фохтман, инженер-теоретик, Сведтер-стрит, 19).

В наружном кармане позвякивало что-то тяжелое. Мисс Темпл вытащила зашитый холстяной мешочек, набитый чем-то вроде шрапнели для маленькой пушечки. В голове замерцало тошнотворное воспоминание. Мисс Темпл прогнала его — еще немного, и ее может вырвать. Да какая разница — явно детали какого-то прибора. И она сердито засунула мешочек назад.

Последний обысканный ею карман был явно сделан по специальному заказу: глубокий, он точно повторял форму лежавшего в нем рулона веленевой бумаги. Мисс Темпл помедлила, но, не удержавшись, развернула рулон. Это был набросок, изящно выполненный графом д'Орканцем: медная тумба с множеством прорезей, толстыми металлическими трубками и черными шлангами. Стоило мисс Темпл посмотреть на чертеж, как черный ядовитый позыв уронил ее на колени, дыхание перехватило, вновь появился комок в горле — на этот раз оттого, что она поняла назначение тумбы. В щели помещалась стеклянная книга. Трубки и шланги были прикреплены к человеку, лежащему на поверхности, а машина служила соединительным средством между его разумом и стеклянной книгой. В зависимости от положения семи медных рукояток алхимическая энергия могла течь либо в одном, либо в другом направлении. Если энергия направлялась в книгу, то мозг человека опустошался, а книга наполнялась воспоминаниями. Если энергия направлялась в человека, то в его мозгу запечатлевалось содержимое книги, собственная память подопытного уничтожалась, а вместе с нею, наверное, — если употреблять это понятие — и душа.