Моя мигрень, ненадолго утихшая, вновь набирала силу, и я, достав из холодильника банку пива, запила им еще одну таблетку из тех, что дала мне Диана. Продолжая потихоньку потягивать холодное пиво, я переходила из комнаты в комнату, не совсем хорошо представляя себе, что мне делать дальше. Дверь моей спальни наверху стояла открытой, душ был выключен. Я перешагнула порог, машинально поздоровавшись с портретом Лекси.

И тебе привет, Джекс.

Взяв с кровати разряженный телефон, я подключила его к зарядному устройству, потом вытащила из шкафа чемодан и начала складывать вещи. На это не потребовалось много времени, но, когда я закончила, голова у меня буквально раскалывалась от боли. Ни Тед, ни Диана так и не вернулись, и я вспомнила, что не видела возле дома теткиной машины. Интересно, куда их понесло?.. Я хотела было отправить им по эсэмэске, но решила, что они злятся на меня за мой побег и вряд ли ответят, да и телефон, наверное, еще не зарядился. Ладно, отложим выяснение отношений на потом.

И я повернулась к коробкам с бумагами, гадая, стоит ли мне везти их домой, чтобы разобраться с записями сестры спокойно, без помех. Я и сама не заметила, как снова открыла одну из коробок и стала перебирать смятые страницы дневника, пожелтевшие фотографии, ксерокопии газетных и журнальных вырезок за какие-то девятьсот лохматые годы. Неожиданно мне в глаза бросилась дата – 14 июня. Судя по всему, это была одна из последних дневниковых записей Лекси.

Подняв голову от листа бумаги, я заметила, что в комнате как-то странно потемнело и только на самой периферии моего сузившегося поля зрения вспыхивают и гаснут крошечные искры. Такого со мной еще не было, и я испугалась, что могу потерять сознание. Крепко зажмурившись, я прижала к груди страницу из дневника сестры.

– Твое заветное желание исполнилось, – прошептала я, чувствуя во рту едкий вкус воды из бассейна. – Я здесь.

Да, желания тоже бывают жестокими.

Не выпуская из рук листок бумаги, на котором рукой моей сестры были написаны ее последние слова, я легла на кровать и снова закрыла слезящиеся глаза.

Я хочу, чтобы Джекси вернулась…

* * *

Когда я открыла глаза, за окном вступил в свои права вечер. Чтобы узнать, который час, я взяла в руки телефон, но он по-прежнему не включался.

Он даже не был подключен к розетке.

Потом в кухне зазвонил городской телефон. Я села на кровати и прислушалась, не возьмет ли кто-нибудь трубку. Теду или тетке давно пора было вернуться. Но трубку никто так и не снял, и вскоре телефон затих. В доме стояла полная тишина.

– Диана? Тед?..

В стену рядом с моей головой кто-то тихо постучал.

Я постучала в ответ.

Лишь несколько мгновений спустя до меня дошло, что все это происходит не во сне, а наяву, и я, вскочив, бросилась по коридору в соседнюю комнату. Раньше это была спальня Лекси, но сейчас в ней остановился отец.

В комнате, разумеется, никогда не было. То есть не совсем… На кровати свернулся клубком Свинтус. Увидев меня, он поднял голову и громко мурлыкнул.

– Это ты, что ли, стучал?

Глупый вопрос, конечно. Немудрено, что кот мне не ответил. Он только взглянул на меня равнодушными желтыми глазами и поуютнее свернулся на покрывале.

Сев на кровать рядом с ним, я почесала его за ухом, и тут в стену снова постучали, на этот раз – из моей комнаты. Как в детстве, я приложила ухо к старым, сухим обоям и услышала голос Лекси – приглушенный, но все же вполне различимый:

– Пора не пора, я иду со двора…

Я бросилась обратно в свою комнату и – я готова была в этом поклясться! – отчетливо ощутила ее присутствие. Но видно ее не было. Только портрет насмешливо взирал на меня с комода.

Попробуй поймай меня, если сможешь…

Устало чертыхнувшись, я вышла в коридор и прислушалась, пытаясь уловить новый стук, шорох шагов, что-нибудь…

И я услышала. Внизу кто-то был.

Не совсем внизу. Кто-то пытался открыть входную дверь – я слышала приглушенный лязг дверной ручки, которую кто-то поворачивал из стороны в сторону. Весь дом, казалось, затаил дыхание, чтобы не мешать мне слушать. И я слушала и… ждала.

Дверь со щелчком отворилась, в прихожей раздались шаги.

– Лекс?! – крикнула я, глядя в проем лестницы.

– Алло, это ты, Джеки? – откликнулась Диана.

Я с облегчением выдохнула. Голова у меня все еще слегка кружилась, но это была сущая ерунда.

– Я здесь, наверху! – Крепко держась за перила, я стала спускаться. – Где вы были?

– Тебя искали, где же еще! Мы ужасно волновались, – ответила тетка. – Ты так внезапно исчезла, никому ничего не сказала…

– Мы объехали весь город, – добавил отец.

– Ты не отвечала на телефонные звонки, – сказала Диана, – вот мы и искали по всем канавам разбитый желтый автомобиль. Потом… потом мы узнали, что ты побывала у Ширли.

Я кивнула:

– Да, я ездила к ней, потом сразу вернулась. А мой телефон не работает – должно быть, закоротило аккумулятор. Извините, что заставила вас беспокоиться, но…

Диана смерила меня взглядом.

– Ну, раз уж мы все снова здесь собрались, давайте наконец ужинать. Лично я умираю с голода. Пойду поставлю вариться макароны… – И она решительно зашагала в кухню.

– Прекрасная мысль, – поддакнул Тед и двинулся за ней. Я шла последней. Мигрень, о которой я ненадолго забыла, напомнила о себе острой, пульсирующей болью, и я на ходу нащупала в кармане очередную таблетку. От кодеина весь мир куда-то отдалялся и начинал зыбиться и расплываться, но это было лучше, чем вонзающиеся в мозг раскаленные гвозди.

В кухне отец достал большую кастрюлю и понес к крану, чтобы набрать воды. Диана попыталась включить свет, но, сколько она ни щелкала выключателем, ничего не происходило.

– Черт! – выругалась она. – Я думала, ты заменила лампочки!

– Я заменила, – ответила я, заглядывая в плафон настенного светильника над раковиной.