Отношения между Леонардо и Салаи строились на подарках. Судя по всему, Салаи отличался корыстолюбием: он с радостью принимал щедрость и доброту своего покровителя. Между ними случались ссоры, но всегда за ссорами следовало примирение. На листе из Атлантического кодекса мы читаем следующее: «Салаи, я хочу отдохнуть, так что никаких войн, никаких больше войн, потому что я сдаюсь» (эти слова написаны не рукой Леонардо. Они просто приписаны к списку покупок, словно человек, составлявший этот список, записал то, что услышал).[476] Но долгие отношения между Леонардо и Салаи были сложными и неоднозначными. Салаи был учеником, слугой, копиистом, любовником, спутником, доверенным секретарем, фаворитом, другом, оказывающим «добрые и приятные услуги», за которые Леонардо упомянул его в своем завещании. С момента их встречи летом 1490 года этот дурной мальчишка с лицом ангела стал неотъемлемой частью жизни Леонардо: его тенью.

В воскресенье 15 апреля 1492 года, Леонардо отметил свое сорокалетие. Что он чувствовал в этот день, нам неизвестно. 12 октября 1492 года Колумб увидел впереди неизвестную землю – скорее всего, остров Уотлинг из группы Багамских островов, – а вскоре высадился на Гаити и Кубе. Никаких следов этого исторического события, потрясшего Европу в марте 1493 года после возвращения Колумба, в записках Леонардо мы не находим.

То, что Леонардо никак не откликнулся на открытие и исследование Нового Света, удивительно, поскольку этот человек по натуре своей был первооткрывателем.[477] Его собственный интерес к экзотическим путешествиям был довольно слабым. Он не стремился в далекие страны. Леонардо никогда не бывал южнее Рима, а Италию в первый и единственный раз покинул уже в возрасте шестидесяти четырех лет. (Считается, что в 1502–1503 годах он посетил Константинополь, но никаких свидетельств этого путешествия не сохранилось.) Леонардо был путешественником разума, или, если не впадать в патетику, можно сказать, что он мог совершить огромное путешествие, не уезжая на большое расстояние. Любая, самая обыденная поездка для человека такого интеллекта превращалась в длиннейшую дорогу, наполненную впечатлениями и образами – научными данными, которые следовало записать и осмыслить. Леонардо любил путешествовать – пешком или верхом на коне. Вспомните хотя бы его призыв к живописи): ты должен «покинуть свое городское жилище, оставить родных и друзей и идти в поля через горы и долины». Эти слова сохранил для нас Мельци, составив свой экземпляр «Суждений о живописи».

Глядя на север с крыши Миланского собора или с башен Корте Веккьа, Леонардо видел заснеженные пики альпийского массива Гринье. Мы знаем по меньшей мере о трех его поездках в Альпы. Возможно, были и другие. Самая ранняя поездка была совершена в начале 90-х годов XV века. По-видимому, цели этих поездок были сугубо инженерными – изучение водных потоков для осуществления проектов канализации, обследование минеральных отложений, заготовка дров. Но горы всегда восхищали Леонардо – достаточно вспомнить его «Мадонну с гвоздикой», написанную еще в 70-х годах XV века, и более поздние работы. Прогулки по Альпам оставили след в жизни художника. Здесь он мог забыть о городской жизни, полностью слиться с природой.

Все поездки начинались в городке Лекко на берегу озера. Старинная дорога между Лекко и Миланом называется Каррайя-дель-Ферро, Железная дорога, поскольку по ней в Милан из рудников Вальсассины доставляли руду. Вид, открывающийся с этой дороги на северо-восток, на массив Гринье, удивительно похож на рисунки с горными пейзажами из Виндзорской коллекции. А Лекко вполне может быть альпийским двойником холмистых тосканских пейзажей, изображенных Леонардо на «Мадонне снегов». Городок в отдалении, обрамленный высокими пиками; озеро – возможно, Лаго-ди-Лекко – за ним, еле видное в густом тумане. В «Суждениях о живописи» Леонардо, говоря о том, что доступно живописцу и недоступно скульптору, упоминает о «дожде, за которым видны тучи, горы и долины».[478]

Эти рисунки были сделаны во время более поздних путешествий, но в записных книжках мы находим записи о путешествиях, совершенных Леонардо в начале 90-х годов XV века.[479] По-видимому, эти записи были сделаны сразу после поездки – на бумаге не осталось никаких следов, свидетельствующих о том, что она побывала в дороге, Леонардо пишет о поездке по Альпам вокруг озера Комо. И перед нами предстает его высокая фигура, возможно, окруженная спутниками, но всегда одинокая. Он бродит по горам, часто останавливаясь для того, чтобы сделать запись или набросок в одной из тех маленьких книжечек, которые он всегда носил «у пояса». Лаконичность записей, с одной стороны, говорит о том, что это практически репортаж, а с другой – еще раз доказывает острую наблюдательность Леонардо.

Над Лекко возвышаются горы южной части массива Гринье, самой высокой из которых является гора Манделло: «Самая высокая, голая скала, какую только можно найти в этой местности, это гора Манделло… В ее основании есть спуск к озеру в 200 шагов. Здесь всегда лед и ветер». Спуск в 200 шагов – это тропа для вьючных мулов, которую можно видеть и сегодня.[480] Она вьется по склону горы над Роньо вдоль течения реки Мериа. Там, где река разветвляется, тропа резко обрывается и спускается к гроту, который может быть тем самым, где бывал Леонардо.

К северу и востоку от массива Гринье находится район Вальсассина: