Но ни Зиновьев, ни тем более Мехлис тогда не знали, чем же так не угодил товарищу Сталину шеф Имперской разведки граф А. Г. Канкрин, какую обиду причинил Генсеку недавний хозяин дворца, находящийся в эмиграции, что Иосиф Виссарионович Сталин – чтобы стереть даже память об этом выдающемся человеке – отдал приказ взорвать дворец. Сразу же были выкорчеваны пальмовая аллея, кипарисы, магнолии, разрушены бассейны с фонтанами и скульптуры. Расколовшиеся мраморные колонны и классические дворцовые львы валялись в густой траве еще до середины 50-х годов XX века. Больше их нет; от архитектурного ансамбля осталась только зеленая лестница, ведущая к кажущемуся игрушечным солнечно-желтому Имперскому дворцу, превращенному при Советах в место отдыха и утех высших божков советско-иудейской власти. Та же участь разграбления и надругательства ждала все остальные дворцы, среди которых и знаменитый Ливадийский дворец Николая II, и дворцы Великих князей…

Большевистские вожди лгали всегда, лгали и своему оболваненному народу, и всему миру. Так что не будем удивляться, что скрывая бездарность своих генералов и адмиралов и пугая советского обывателя «страшной и гигантской мощью» германского вермахта, – всем верным легионерам ЦК партии: писателям, журналистам, военным операторам, офицерам и командирам, всем, вплоть до военачальников, пишущих мемуары, приходилось лгать, изворачиваться и домысливать. А иначе что бы писали советские историки, целые Институты истории, готовившие обобщающие тома по «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945»? – ведь главными в этих многотомных трудах было даже не описание событий, а разделы, посвященные идеологии. К примеру, «Коммунистическая партия – вдохновитель и организатор победы советского нарда», «Торжество политики ВКП(б) в годы войны», «Идеологическая работа партии», «Укрепление Коммунистической партии», «Руководство Коммунистической партии борьбой в тылу врага», а еще – «Закономерность победы Советского Союза», «Социально-политические основы прочности социалистического государства», «Работа органов государственной безопасности», «Укрепление социалистической идеологии в сознании советского народа» и т. д.

…После уничтожения советских войск в Крыму командование германского вермахта могло быть спокойным за то, что у Красной армии нет возможности с полуострова наносить удары по нефтепромыслам. Последним аккордом победоносных боев на Крымском ТВД стал захват Севастополя немецкими войсками.

Но война на этом не закончилась. И историки превозносят дальнейшее героическое участие Черноморского флота в военных операциях тех лет. Ну что ж, так как читатель уже знает о главной задаче Черноморского флота, связанной с недопущением взрыва мусульманского региона, столь подробно рассмотренной нами, то сделаем краткий аналитический экскурс в историю флота 40-х годов XX века и наших дней начала XXI века.

Как одну из форм борьбы с противником советское командование избрало проведение десантов; однако все десантные операции, проводимые еще с декабря 1941 г. и на протяжении всего 1942 г., начиная с Керченско-Феодосийской, в силу своей низкой организации провалились. Потерпели крах десанты в Евпатории, Алуште, Ялте и Перекопе. Меня удивляет, о каком десанте на Ялту и Алушту могла идти речь, – ведь там вообще не было немецких войск! То же самое можно сказать и о набегах на румынское побережье: Констанцу, Сулину, – на протяжении всей войны. Единственной достойной внимания операцией за это время была высадка десанта в апреле 1942 г. на Северном флоте, когда из 7000 высаженных матросов во время захвата вражеского плацдарма не погиб ни один. Операцию разработал штаб СФ под общим руководством командующего Северным флотом вице-адмирала Арсения Григорьевича Головко и блестяще осуществил контр-адмирал Василий Иванович Платонов (впоследствии адмирал, командующий Северным флотом). Внезапный захват плацдарма противника десантниками достоин изучения в военных академиях как образец военного искусства; однако до сих пор там изучают бездарные операции, повлекшие гибель сотен и тысяч своих матросов и солдат.

Военные историки подчеркивают, что одной из главных по значимости задач флота являлась организация и оборона морских коммуникаций. Черноморский флот с самого начала войны выполнял задачи на коммуникациях против нефтедобывающих районов Плоешти и для этой цели использовал подлодки, которым разрешалось действовать позиционными методами против судов Румынии и Болгарии. Но никакого успеха подводникам-черноморцам это не принесло отчасти потому, что отсутствовала всякая организация разведки сил противника в западной акватории Черного моря. При этом лодки типа «Ленинец» использовались для постановки мин по всему побережью Румынии и Болгарии. За 1941 г. было установлено 260 мин, на которых погибли 6 подлодок ЧФ; немало других советских подлодок получили серьезные повреждения. Однако штаб флота вновь и вновь посылал не подготовленные экипажи на те же позиции. К налетам на Констанцу и Сулину привлекались и летчики флота, которые также устанавливали мины. 23 июля эсминцем «Шаумян» и тральщиком «Т-413» были установлены минные заграждения в районе Сулины.

В предвоенных оперативно-тактических документах советского ВМФ говорилось о набеговых действиях на базы, порты и другие береговые объекты противника как об одной из эффективных форм применения сил флота. Это успешно демонстрировал в начале Второй мировой войны британский ВМФ в Средиземном море, используя для этой цели на главных направлениях линкоры и тяжелые крейсеры, а на вспомогательных – авианосцы. После выполнения ударов на вспомогательных направлениях успехи были более значительнее, чем на главных. Англичане мгновенно отреагировали и прекратили использовать линкоры в набегах на базы. Тогда как авианосцы осуществляли удар авиации не подходя близко к берегу. Таким образом не только наносился удар, но и избегали подрыва на минах.

В советском флоте об этом знали; и казалось бы, должны учесть опыт; но… Если на Северном флоте после неудачной попытки совершить набег эсминцев на побережье противника командующий флотом вице-адмирал А. Г. Головко благоразумно от этого отказался, то на Черноморском флоте вице-адмирал Ф. С. Октябрьский вновь и вновь, несмотря на потери от собственных мин, направлял в западную часть моря свои корабли… навстречу неудачам и гибели. Взять, к примеру, ту же операцию набега кораблей отряда легких сил на Констанцу: обстрел береговых кораблей с лидеров «Харьков» и «Москва» под прикрытием крейсера «Ворошилов». Накануне набега планировали провести доразведку ВМБ Констанца, но не осуществили. В разведотделе штаба ЧФ руководствовались не добыванием информации у противника, а предположением. Разведчики даже забыли о том, что Румыния еще до войны объявила, что в 170 кабельтовых от берега у Констанцы ими выставлены мины! Но в штабе Черноморского флота это заявление проигнорировали и подходили к берегу на расстояние 100–120 кабельтовых. К тому же об этой операции не были уведомлены три подлодки ЧФ!

Еще одна недоработка: при набегах зачастую создавали отряды прикрытия кораблей, – но для чего? Ведь на Черном море противник не имел кораблей первого или второго ранга, и лидеры могли сами отразить атаки.

В ночь на 3 августа 1942 г. крейсер «Молотов» под командованием капитана 2-го ранга М. Ф. Романова и лидер «Харьков» во главе с капитаном 3-го ранга П. И. Шевченко совершали набег на Феодосию. В 17.30 они вышли из Туапсе и менее чем через 30 минут обнаружили самолет-разведчик люфтваффе. Чтобы ввести его в заблуждение, они изменили курс. Но в 18.50 появился еще один самолет-разведчик. Тогда корабли снова резко развернулись и следовали курсом на Новороссийск до наступления темноты. Но в 20.30 они вновь развернулись на требуемый курс, однако противника обмануть не удалось. В полночь крейсер и лидер подошли к Феодосии, где их должна была ждать ПЛ «М-62». Но лодка в заданном районе отсутствовала. После уточнения своего места нахождения в 0.53 моряки крейсера обнаружили катер, а спустя две минуты по кораблям был открыт огонь с береговой батареи: снаряды семи трехорудийных залпов легли с большой точностью и некоторые из них накрыли крейсер «Молотов». С лидера «Харьков» в сторону Двуякорной бухты выпустили 60 снарядов. С крейсера огонь не открывался в связи с тем, что командир бригады крейсеров контр-адмирал Н. Е. Басистый не был уверен в точности местонахождения своего корабля. В этой обстановке он в 1.13 минут, не выполнив боевой задачи, принимает решение отказаться от обстрела Феодосии и отдает приказ лечь на курс отхода. На отходе оба корабля постоянно подвергались атакам люфтваффе и торпедных катеров противника. К 22 часам изуродованный крейсер «Молотов» и лидер «Харьков» едва-едва добрались в Поти. В результате безграмотных действий командиров кораблей капитана 2-го ранга Романова, капитана 3-го ранга Шевченко и командира похода контр-адмирала Басистого на один год крейсер «Молотов» был выведен из строя.