Обратимся к источникам.

XIII век. «Слово о погибели Земли Русской». Границы того, что понималось тогда под русской землей, даны предельно четко. «О, светло светлая и украсно украшена, земля Руськая! <…> Отселе до угоръ и до ляховъ, до чаховъ, от чахов до ятвязи и от ятвязи до литвы, до немець, от немець до корелы, от корелы до Устьюга, где тамо бяху тоймици погании, и за Дышючимъ моремъ; от моря до болгаръ, от болгарь до буртасъ, от буртасъ до чермисъ, от чермисъ до моръдви». Русь на севере выходит к «Дышючему» морю, т. е. к Северному Ледовитому океану. На востоке граничит с землями восточно-финских племен (мордвы и марийцев), а также с землями тюрков – болгар. Важным географическим ориентиром является город Устюг, который в те времена был городом на северо-восточном пограничье. Как видим, земли Северо-Восточной Руси никак особо автором «Слова» не выделяются. Русь представлена монолитным образованием, вызывающим уважение сопредельных народов и стран.

XIV в. 1328–1340 гг. Московский князь говорит о себе в жалованной грамоте: «Се яз, князь великий Иван Даниловичь всея Руси, пожаловал есмь соколников печерских, хто ходит на Печеру, Жилу с друга»[311].

XIV в. «Житие Михаила Ярославича тверского», написанное вскоре после смерти князя в Твери. «И паки бывшимъ княземъ во Орде, бывши пре велице межю има; оставиша Юрия у себя въ Орде, а князя Михаила отпустиша в Русь. И минувшу лету, паки безаконнии измаилтяне, не сыти суще мздоимьства, егоже ради желааше, вземши многое сребро, и даша Юрию великое княжение, и отпустиша с ним на Русь единого от князь своих, беззаконнаго треклятаго Кавгадыя». О ком упоминает летописец? Куда эти князья возвращаются из Орды? Речь идет о князе тверском Михаиле Ярославиче, правнуке великого князя владимирского Всеволода III Большое Гнездо и о его троюродном племяннике – московском князе Юрии Даниловиче Московском. Понятно, что возвращались они к себе домой, в Тверь или Москву, т. е. «на Русь», по словам автора жития. Причем не подозревающий о будущих спорах книжник говорит об этом вскользь, как о само собой разумеющейся географической характеристике.

Точно в таком же смысле продолжает использоваться слово «Русь» и в конце XIV в., в «Хожении Игнатия Смольнянина в Царь-град». Когда в 1390 г. митрополит принял под свою руку московскую епархию и уехал в Москву, Игнатий пишет, что Киприан был «отпущен на Русь». Любопытно описание встречи с соотечественниками, жителями Константинополя. Они именуются «русскими людьми»: «В понедельник, накануне Петрова дня, во время вечерни, пришли к нам русские люди, живущие здесь. И была радость обоим великая. В ту ночь пробыли на корабле. Утром же в самый праздник святых апостолов, благодаря бога, вошли в город. Утром же пошли к святой Софии <…> И приняли нас хорошо тут живущие русские люди. Утром пошли во Влахернскую церковь и целовали раку, где лежит риза и пояс пречистой Богородицы»[312].

Именно «Русью», «Русской землей» именуется страна, пережившая нашествие Батыя и вышедшая сражаться с войском Мамая под руководством Дмитрия Донского в произведениях куликовского цикла: «Онъ же безбожный Мамай начатъ хвалитися и поревновавъ второму Иулиану отступнику, царю Батыю, и нача спрашывати старых татаръ како царь Батый пленилъ Русскую землю. И начаша ему сказывати старые татарове, како пленилъ Русскую землю царь Батый, какъ взялъ Киевъ и Владимерь, и всю Русь, словенскую землю, и великого князя Юрья Дмитреевичя убилъ, и многых православных князей избилъ и святыа церкви оскьверни, и многы манастыри и села пожже, и въ Володимере вселенскую церковь златаверхую разграбилъ»[313].

Весьма характерная ремарка содержится в знаменитом «Хождении за три моря» Афанасия Никитина: «А в том в Чюнере ханъ у меня взял жеребца, а уведал, что яз не бесерменянин – русинъ»[314]. «Хождение» – произведение специфическое. Это не программное выступление официального книжника, а путевой дневник. Тверской купец Афанасий описывал свои мытарства в Индии, а не вел идеологическую работу с целью «прибрать к рукам» чье-то там «наследство». Его самоопределение не демонстративно.

Цитировать фрагменты можно и дальше. Но и без того сделанные «хронологические пробы» показывают, что русское самосознание в северо-восточных землях существовало и в «московский» период никуда не исчезало. Оно было уделом не одних только книжников, но элементом повседневного мировоззрения.

Материалы древнерусских источников можно поверить по источникам иностранного происхождения. «Русией» именует Московское государство Сигизмунд Герберштейн. Подробное разъяснение этнической характеристики «Русии и Московии, которая ныне состоит ее столицею» составляет существенную часть его труда. «Руссией» называют Россию Ричард Чеслер, Джером Горсей и абсолютно все западные путешественники, побывавшие в России XV–XVII вв.

И напоследок последняя цитата. Не текстовая, а иконографическая – разворот атласа знаменитого картографа Герхарда Меркатора 1595 г. Как говорится, картинка не нуждается в комментариях.

Справедливости ради нужно отметить, что далеко не все украинские историки поддались националистическому угару. Многие ученые придерживаются вполне трезвого взгляда на историю наших народов. Так, ведущий на сегодняшний день специалист по древнерусской истории на Украине член-корреспондент НАН Украины Алексей Петрович Толочко охарактеризовал проблему «древнерусского наследства» весьма емко: «Наследство существует лишь в воображении. С точки зрения дисциплинарной истории Руси спор этот не имеет смысла»[315].

The end

Примечания

1

Бергер П. Л. Приглашение в социологию. Гуманистическая перспектива. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 27.

2

Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / Пер с англ. П. М. Кудюкина под общ. ред. Б. Ю. Кагарлицкого. СПб.: Университетская книга, 2001.

3

Лахтман Р. Капиталисты поневоле: конфликт элит и экономические преобразования в Европе раннего Нового времени / Пер. с англ. А. Лазарева. М.: Территория будущего, 2010.

4

Хоффер Э. Человек убежденный: Личность, власть и массовые движения. М.: Альпина Паблишер, 2017.

5

Tilly Ch. War Making and State Making as Organized Crime // Bringing the State Back In / Ed. by P. Evans, et al. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1985. P. 169–187.

6

Ядов В. А. Стратегия социологического исследования. М.: Омега-Л, 2007. С. 177–178.

7

Щучинова О. С. Властные аспекты нормативной женской сексуальности: социологический анализ: Дис… канд. социол. наук. Ижевск, 2005. С. 92.

8

Там же. С. 121.

9

Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и