Но не успел Андрей набрать и половину Правиловского номера, как мимо протащилась еще одна «двадцать четверка». Поскрипывая рессорами по колдобинам почти как телега, вторая «Волга» стала борт о борт с предыдущей. Три головы в одной машине и три во второй занялись оживленным разговором:

– Вот хорошо, – упавшим голосом сказал Андрей. Сердце ушло в пятки.

– Чтобы это значило? – спросил он у себя.

– Хороший вопрос. Это неприятности. Большие неприятности.

Он отстучал номер Правилова и прижал трубку к уху.

– Ну же, Олег Петрович…

– Абонент находится вне зоны досягаемости, – безразличным женским голосом сообщил автомат на противоположном конце линии. Ему, автомату, на страхи Андрея было откровенно плевать.

– Я знал, что так и будет! – торжественно признал Бандура. И, принялся звонить Атасову.

– В данный момент абонент…

– Твою дивизию. Знал я эту фигню, ну я так и знал…

«Не даром тебе сегодня мама покойная снилась», – печально сообщил приунывший внутренний голос.

«Да пошел ты… Вот вопрос. Что это за ребята, а?»

Совещание в «Волгах» закончилось. Вторая машина тронулась с места – со сцеплением дела у нее лучше обстояли, свернула за угол здания и, к ужасу Бандуры, остановилась. Со своего места он отчетливо видел задний бампер «Волги», тускло поблескивающий среди кустов.

«Кто это, а?»

«Кто-кто? Либо менты, либо бандиты. Не строил бы ты изсебя безнадежно тупого парня, а?» – съехидничал внутренний голос.

«Если бандиты, почему тачки такие дерьмовые?» — упорствовал Андрей.

«Те, которых вы неделю назад тут угрохали, тоже не на „Феррари“ катались».

«Может, все же менты?»

«Тебе здорово легче станет?»

Андрей энергично покрутил головой: —«черта с два».

«Слушай, парень. Если ты надеешься, что эти ребята из общества книголюбов, то понапрасну время тратишь…»

«Может, это Правилов своих орлов на смену прислал?» – с надеждой подумал Бандура.

«Ага, как же. Надежды юношей питают…»

«Ну, а почему нет?..»

«А ты пойди, спроси»

«Так чего делать?» — поинтересовался у внутреннего голоса Андрей.

«Тикать отсюдова, вот чего», – убежденно посоветовал внутренний.

«Какой ты грамотный», – с тоской ответил Андрей, – «А завтра Правилов с меня три шкуры спустит? Вместе с Атасовым?»

«По-моему, завтра по любому лучше, чем сегодня…»

«Ага…» — протянул Андрей.

«Расскажешь им, что машина обломалась. По дороге… От такого корыта чего угодно ожидать можно…»

«Троллейбусы тоже переломались? Пешком дойти не мог – батарейки сели?»

Андрея охватило отвратительное чувство дикого зверя, угодившего лапой в капкан.

«Конечно, можно тупо в дверь ломануться. Предупредить их, что Глиняные головы сауну обложили. Хрен с тем, что обе телки узнают…»

«Умно придумано! – обрадовался Внутренний голос. – Вот прямо на глазах у Глиняных голов и ломись».

«Вспомнил! – мысль промелькнувшая в мозгу, показалась Андрею спасительной. Он нагнулся и начал обыскивать бардачок, – только бы я ее у Атасова дома не выложил…»

– Есть! – завопил Андрей, сжимая перламутровую визитку, полученную от зеленоглазой Кристины под занавес вторника. – Есть, есть! Кристина Бонасюк… домашний… мобильный…

Андрей набрал номер, соображая на ходу, с чего бы начать? «Кристина, я тот парень, с которым Вы… Не то… Ох, не то… Кристина, я тот самый парень, который Вас… Тоже не пойдет. Вот красота. Был с женщиной – ближе некуда, а она даже именимоего не знает», – успел подумать Андрей, прежде чем в трубке прозвучал голосок Кристины Бонасюк:

– Алло?

* * *

Телефонный звонок приглушенно заверещал из дамской сумочки Кристины, оставленной на вешалке в холле. Трое людей почти синхронно повернули головы на этот звук.

Боник с широкого кожаного дивана, где он сидел, вальяжно развалясь по подушкам, и пытался оценить качество вина, разглядывая его на свет. Поза и лицо Бонифацкого оставались совершенно расслабленными, но вот глаза его поверх бокала сделались острыми, словно бритвы. Анна – слегка расстроенная, стояла у окна, нервно перебирая подол летнего платья.

– Кто бы это еще? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Анна полагала, что на сегодня новостей вполне достаточно. Только что ей позвонил Правилов и сообщил совершенно потрясающую новость – Виктор Ледовой арестован.

– Задержали в казино «Спирит» около часа назад.

Анне показалось, что Олег Петрович здорово запыхался.

– Что сделали? – переспросила Анна, сперва подумав, что просто ослышалась. Или что дядю Олега хватил тепловой удар.

– Задержали. «Маски-шоу». Спец-подразделение какое-то. Куда увезли – не известно. Сейчас уточняем. Все на ушах, Аня, – голос Правилова и действительно звучал так, словно говорил он с Эвереста. Воздуху явно не хватало.

– За что?! – Это известие показалось Анне столь же нелепым, как если бы ей сказали, будто арестован памятник Богдану Хмельницкому на одноименной площади. Чушь собачья.

«Собачья, мать ее, чушь».

– Вроде он выпил немного. Сама понимаешь, да? Зацепился с кем-то из крутых клиентов… Ну и здорово его отделал…

– Ну так не убил же?!

– Не убил, – с готовностью согласился Правилов. – Но так отделал – не приведи Господи. Ты же его знаешь, – сухо продолжал Олег Петрович, – как выпьет, планка заваливается.

– Да уж, – ледяным тоном согласилась Анна Ледовая. – Я его знаю…

– Ну вот. Нанесение тяжких телесных, – это для начала. А вообще – подозрительно быстро омоновцы рядом оказались.

– Ну и дела, – произнесла Анна Ледовая, не зная, стоит ей радоваться или горевать. С одной стороны, Виктор, нависающий над ее головой, все равно, что готовая вот-вот обрушиться глыба, временно исчез. Это Анна воспринимала, как безусловный плюс. С другой – черт его знает, как все обернется, если Ледового упекут надолго?

Группировка Виктора Ледового, как и всякая другая, образца начала десятилетия, структурой и способами выживания была подобна какой-нибудь орде гуннов, из тех, что терзали захиревшую римскую империю в середине прошлого тысячелетия. В те добрые времена наличие(отсутствие) лидера под бунчуком из конских хвостов определяло вектор движения всего войска. Образно говоря, есть Атилла,[77]Ура! На Рим, а нет, – разбегаемся обратно в степи. Историей Анна не увлекалась, школьный курс прошел сквозь нее с легкостью гамма-излучения, что совершенно не мешало ей остро чувствовать опасность создавшегося положения.