Я решил, что сумею опередить врагов в этой игре, так как быстро бегаю, и бросился вперед изо всех сил.

Плюх!

Мои ноги разъехались на массе скользкого мусора, и я упал головой вперед в стоячую, зловонную жижу. Вода и грязь, в которую мои руки погрузились по локти, были тошнотворно зловонными; к тому же во время неожиданного падения я против воли сделал глоток этой кошмарной грязи, отчего чуть не задохнулся. Никогда не забуду те мгновения, когда я стоял, хватая ртом воздух в попытке прийти в себя, почти теряя сознание от мерзкого запаха грязной лужи, а белый туман поднимался над ней, подобно призраку. Хуже того, с горьким отчаянием загнанного животного, которое видит, как вокруг него смыкается стая хищников, я заметил, пока беспомощно стоял там, как темные фигуры преследователей быстро окружили меня.

Странно, как работает наш мозг в иные моменты, даже когда вся энергия мысли сосредоточена на какой-то ужасной и срочной необходимости. Лишь мгновение отделяло меня от гибели, мне приходилось делать выбор почти на каждом шагу, ведь от этого зависела моя жизнь, и все же я не мог не подумать о странном упорстве преследующих меня стариков. Их молчаливая решимость, их мрачная настойчивость даже в таком деле вызывала наряду со страхом некоторое уважение. Какими они, наверное, были в расцвете сил и молодости! Теперь я понимал тот стремительный бросок на Аркольский мост[99], то насмешливое восклицание старой гвардии при Ватерлоо[100]! В работе подсознания есть свои прелести, даже в такие моменты; но, к счастью, оно никак не вступает в противоречие с мыслью, рождающей действие.

Единственный взгляд сказал мне: пока что я терплю поражение, а мои враги побеждают. Им удалось окружить меня с трех сторон, и они намеревались направить меня влево, где уже таилась опасность, так как они не охраняли это направление. Я принял эту альтернативу, этот выбор Гобсона[101], и побежал. Мне пришлось спускаться в низину, так как мои преследователи занимали возвышенности. Тем не менее, хотя слякоть и неровная почва замедляли бег, юность и тренированность позволяли мне сопротивляться – я бежал по диагонали и не только не позволил старикам догнать меня, но даже начал удаляться от них. Это придало мне новые силы и мужество. Местность впереди слегка поднималась; взбежав по склону, я увидел перед собой пустошь, покрытую жидкой грязью, а за ней – низкий берег или темную, мрачную дамбу. Я почувствовал, что если смогу благополучно добраться до этой дамбы, то там, имея твердую почву под ногами и какую-нибудь тропинку, смогу сравнительно легко найти выход из своего бедственного положения. Бросив взгляд направо и налево и не увидев никого поблизости, я предоставил глазам выполнять их законные обязанности и помогать ногам, пока я буду пересекать болото. Это была работа тяжелая, неприятная, но не слишком опасная; через короткое время я подбежал к дамбе и бросился вверх по ее склону, ликуя. Но тут меня ждало новое потрясение: по обе стороны от меня поднялось и устремилось ко мне множество сгорбленных фигур. В руках каждый держал веревку.

Я был почти в полном окружении. Мне некуда было бежать, и конец мой был близок.

Оставался только один шанс, и я им воспользовался: рванулся через дамбу и, ускользнув от лап врагов, бросился в реку.

В любое другое время я бы нашел эту воду грязной и зловонной, но теперь обрадовался ей, как умирающий от жажды путешественник обрадовался бы кристально чистому ручью. Это был путь к спасению!

Мои преследователи прыгнули вслед за мной. Будь веревка с петлей только у одного из них, со мной все было бы кончено – я оказался бы пленен раньше, чем успел сделать хоть один гребок; но так как их сжимало множество рук, это лишь запутало и задержало стариков. Всплески раздались далеко за спиной, а уже через несколько минут, наполненных отчаянными гребками, я переплыл реку и взобрался на дамбу в относительно бодром расположении духа, освеженный этим неожиданным купанием.

Стоя наверху, я оглянулся и увидел сквозь темноту нападавших, стоящих на дамбе там и сям. Погоня, очевидно, еще не закончилась, и мне снова пришлось выбирать маршрут. За дамбой раскинулась болотистая пустошь, очень похожая на ту, которую я только что пересек. Я решил избегать подобных мест и на мгновение задумался, двинуться мне по дамбе вверх или вниз по течению. Потом мне показалось, что я услышал какой-то звук, похожий на приглушенный плеск весел. Я прислушался, а потом закричал.

Ответа не было, но плеск прекратился. Очевидно, это мои преследователи добыли какую-то лодку. Они находились от меня выше по течению, поэтому я побежал вниз. Пробегая слева от того места, где прыгнул в воду, я услышал несколько тихих всплесков – какие издают крысы, когда ныряют в воду. Но эти были гораздо громче; и когда я взглянул в направлении звуков, то увидел на темной пленке воды круги, расходящиеся от нескольких голов, приближающихся ко мне. Некоторые из моих врагов тоже плыли через реку.

Теперь уже я ясно слышал, как тишину за моей спиной нарушали скрип и плеск весел – враги упорно гнались за мной. Я побежал дальше так быстро, как только мог, и, снова оглянувшись через пару минут, увидел при свете, прорвавшемся сквозь разрывы туч, темные фигуры, выбирающиеся на берег. Ветер задул сильнее, вода рядом со мной покрылась рябью, и небольшие волны начали набегать на берег. Мне приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться, так как я понимал, что это меня погубит. Через несколько минут я оглянулся. На дамбе стояло всего несколько темных фигур, но гораздо большее их количество пересекало болотистую равнину. Какой новой опасностью это мне грозит, я мог лишь догадываться. Во время бега мне казалось, что дамба все время сворачивает вправо. Я взглянул вперед и увидел, что река стала гораздо шире, чем прежде, и что дамба, по которой я бежал, исчезает и начинается еще одна река, а на ее близком берегу стоят те самые темные фигуры, которые уже пересекли болото. Я находился на чем-то вроде острова.

Теперь мое положение стало действительно ужасным, так как мои враги окружали меня со всех сторон. Сзади раздавался все убыстряющийся плеск работающих весел, будто преследователи тоже понимали, что конец близок. Вокруг меня, насколько хватало глаз, лежала безлюдная местность – ни крыши, ни огонька. Вдали справа возвышалась какая-то темная масса, но что это такое, я не знал. Лишь на мгновение я остановился, размышляя, что делать дальше, но погоня приближалась. Приняв решение, я вновь соскользнул с берега в воду и поплыл вперед, чтобы попасть в полосу течения и покинуть запруду у острова.