- У этого делового гуся наверняка есть воздух[19], наверняка он словно белка, натащил к себе в хату с квартир, магазинов, разного барахла, затарился как барыга. Так зачем нам, людям с мастью, рыпаться, искать, рисковать, когда можно красиво сделать этого чепушилу. Не забывайте дорога у нас дальняя, необходимо по максимуму хлебом насущным[20] разжиться. Также вполне возможно, что не один он, лярва[21] какая с ним, а может и не одна. Туда куда мы движемся тёлки нужны, грустно без них будет, одни мы перегрызёмся друг с другом, так что не помешает всё проверить. –

- Понял тебя дорогой, сделаю всё в лучшем виде. – ответил седобородому кавказец.

- Аааа чё, может мочалку нашу к общаку[22] пригласим, нууу пускай тут марафет[23] наведёт, станцует там, споёт. – оживился после прихода[24] бритый парень, всеми называемый Слон.

Все засмеялись, а Юля вжалась в стенку от страха, стараясь как можно тише, практически на цыпочках, она пробежала до комнаты, где спали дети. Пройдя рядом со стонущим во сне раненым мужчиной, она быстренько нырнула под одеяло к детям, улеглась рядом и укрывшись с головой притворилась спящей, но при этом внимательно прислушиваясь к звукам вокруг.

Она почти уснула, устав находиться в постоянном напряжении и ожидании, что кто-нибудь зайдёт в комнату, и впав в полудрёму, когда в комнату зашли несколько громко смеющихся мужчин. Сон как рукой сняло, Юля вжала голову в подушку, и не открывая глаза прислушалась, теперь ей стало реально страшно. Шаги тяжёлых ботинок направились к кровати с раненым, где, не долго задержавшись подошли к её импровизированному спальному месту.

- Эй красавица спишь? – послышался мужской голос, ответом которому прозвучали смешки остальных мужчин.

Юля как могла притворялась спящей, боясь, как бы не проснулись дети, ведь тогда ей придётся прекратить прикидываться что она в глубоком сне. На одеяло, которым она была укрыта с головой, легла тяжёлая сильная ладонь, ухватив её за плечо.

- Вставай! С тобой Академик хочет по базарить! -

Страх передался всему организму, и Юля боялась, что ее дрожь мужчина почувствует рукой, но тут проснулся Никита. Он убрал с головы Юли одеяло и произнёс;

- Юля тут дядя пришёл! – сказал он это громко и чётко, так что сомнений не осталось, ей пора прекратить притворяться и проснуться.

- О, так маму Юлей зовут!? – спросил всё тот же мужчина и убрал руку.

- Она нам не мама. Мама умерла. – грустно ответил Никита.

- Бывает пацан. – наигранно грустно сказал мужчина и обратив внимание на якобы проснувшуюся Юлю с испуганными глазами, произнёс голосом, не терпящим отказа;

- Пошли, тебя Академик хочет увидеть, перетереть с тобой. –

Юля встала и на негнущихся подкашивающихся ногах проследовала за мужчинами, осматривающими её, как ей показалось, своими липкими взглядами.

В зале почти ничего не изменилось, лишь появился туман от сигаретного дыма. Седой Академик находился в кресле, где раньше сидел раненый, о чём-то живо разговаривал со вторым мужчиной в возрасте, улыбаясь и подшучивая. Молодой, побритый спал в кресле задрав голову вверх, ещё один дядька стоял у окна и поглядывал наружу через жалюзи, немного раздвинув их. За окном почти стемнело, а в зале горел электрический походный фонарь, поставленный на стеклянный стол, он был имитацией под керосиновую лампу, света от него исходило много, поэтому в комнате было светло. Увидев Юлю, мужчины прекратили беседовать, с любопытством разглядывая её.

- Накормите девушку, угостите чем-нибудь, пускай покушает, голодная, наверное, – дал указания Академик и продолжил, что-то рассказывать другому мужчине.

- И этот терпила, не поверишь, с говна конфетку слепил, так вылизал инструмент, что лучше родного стало. Я сперва не поверил своим глазам, думал новую купил, говорю ему: «Ты кому лечишь[25], нахера фуфло[26] мне впариваешь, о чём базар был хоть, помнишь,». Этот на измене оправдывается, бля буду это точно ваша, а я присмотрелся, точно не новьё, моё это, даже зарубку можно разглядеть если присмотреться. –

Усадив на стул, перед Юлей поставили длинный стакан, специальный для вина и налил в него виски, чуть ли не половину. Другой мужчина открыл длинным ножом банку с консервированными сосисками и вставив во внутрь пластиковую вилку пододвинул к ней.

- Пей! – строго прозвучал голос позади.

- Я неее, пью. – испуганным голосом ответила Юля.

Ей совершенно не хотелось пить алкоголь, тем более крепкий виски. Академик прекратил разговор и строго посмотрел на Юлю, а мужчина, с ним ведущий беседу, сказал нежным убаюкивающим голосом;

- Пей голубушка, пей, ты слишком напряжена, день сегодня трудный был, тебе надо выпить, поверь в разы легче станет. –

В его словах была доля истины, день сегодня и вправду был очень тяжёлым, а страх просто сковал её, ей действительно нужно было расслабиться. Она боялась лишь одного, что под воздействием алкоголя, скажет какую ни будь глупость, ведь она ещё не выяснила, что за люди спасли её из заточения в магазине. Стало лишь одно ясно, что пить ей в любом случае придётся, поэтому взяв бокал она отхлебнула хороший глоток. Виски оказались противными от того, что было чистым, а не разбавленным колой как обычно употребляла Юля. Поперхнувшись, сильно закашляв, Юля прикрыла рот и нагнулась, увидев под столом несколько валяющихся шприцов на полу, тут же задрала ноги, ведь её ступни были босыми и проколоть ноги использованным наркоманским шприцом в её планы не входило.

- Налей девушке запить, ты чё голубчик не видишь, что ей с непривычки плохо. –

Тут же перед ней появился стакан с чем-то газированным, вверх по стеклу которого бежали пузырьки. Запив горечь во рту сладким напитком, сразу стало легче, и Юля, осторожно вынув сосиску из раствора в банке, принялась интенсивно заедать.

- Умница голубушка, покушай. – сказав это человек, называющий всех голубками, отвернулся и вернулся к беседе с седым Академиком.

- Нуу так, где сейчас этот инструмент? – спросил он у седого.

— Вот это самое интересное! – подняв палец вверх ответил Академик и продолжил;

- Не далече как перед арестом, примерно год назад себе хату приобрёл, верней не одну, а все четыре на одном лестничном пролёте. Пацаны уговорили двух владельцев, те добровольно продали, одну старуху алкашку вывезли в какую-то деревню, а у третьего долгов в нашем банке было полно, мы ему помогли, а он за