"Что там звезды на флаге! У нее пара звезд вместо глаз, - подумал Симпсон. - Увидал бы, что девчушка вроде этой лежит где-нибудь на пороге, стянул бы, не успели б и глазом моргнуть, хоть, видит Бог, у меня и своих полно, кормить-одевать надо! И ни на что бы ее не сменял... Бойкая девчушка к тому же; сидит в повозке - с виду не больше пинты сидра, а думает только о том, как добрые дела делать!.. Эх, ей-богу, надоело мне мое ремесло! Никогда-то я не бываю со всеми, всегда в стороне, будто я хуже их! Если б хоть выгода от этого была, я, может быть, ничего бы против не имел, но они тут все такие жуткие скупердяи - и приличного-то ничего не оставят на виду, что можно было бы у них стащить, а все равно рискуешь своей свободой и репутацией, если возьмешь у них какую-нибудь дрянь!.. Если вспомнить, какую поживу я имел от своих краж и сколько времени потерял в тюрьме, так, пожалуй, с тем же успехом я мог бы кончить с этим делом и работать поденно, как всем давно хочется меня заставить. Зарабатывал бы я почти столько же, и не знаю, было бы это для меня намного труднее или нет".

Ему было видно, как Ребекка спустилась с помоста и как его собственная рыжая дочка, вскочив на скамью, машет обеими руками, держа в одной шляпу, а в другой носовой платок, и топает обеими ногами.

Тут поднялся со своего стула человек, сидевший рядом с мэром, и Эбнер услышал его призыв:

- Ура в честь женщин, которые сшили флаг!

- Гип-гип ура!

- Ура в честь штата Мэн!

- Гип-гип ура!

- Ура в честь девочки, которая спасла флаг из рук врага!

- Гип-гип ура! Гип-гип ура!

Это был священник из Эджвуда, обладавший тем глубоким, вибрирующим голосом, что всегда волнует толпу. Его слова неслись далеко в прозрачном воздухе, и повторялись, и передавались из уст в уста. Руки хлопали, ноги топали, шляпы взлетали вверх, а громкие возгласы ликования, казалось, могли пробудить эхо на старой горе Оссипи.

Высокий нескладный мужчина вдруг сел на сиденье повозки и взял в руки вожжи.

- Кажется, они начинают переходить на личности, и я думаю, тебе, Симпсон, пора уезжать!

Тон был шутливым, но рыжие усы поникли, а вялый взмах кнута, заставивший белую кобылу тронуться в путь к дому, говорил о том, что мистер Симпсон не был в своем обычном бесшабашном настроении.

- Черт бы его побрал! - мстительно воскликнул он вполголоса, когда кобыла затрусила рысцой по дороге. - Ложь это! Я думал, там чье-то стиранное белье! Я не враг!

В то время как праздничная толпа разбрелась и семьи отправились на веселые пикники в лес, в то время как "богиня свободы", "дядя Сэм", "Колумбия" и счастливые "штаты" завтракали в здании ассоциации фермеров вместе с высокими гостями и ветеранами двух войн, одинокий мужчина ехал и ехал через безмолвные леса и скучные, сонные деревни, ни разу не покинув повозку с целью пополнить за чужой счет свой гардероб или прихватить что-либо пригодное для обмена.

В сумерки он добрался до жалкого полуразвалившегося домика на берегу пруда.

Верная жена с печальным выражением лица и ставшим уже привычным, полным тревоги взглядом потускневших глаз, услышав звук колес, вышла к двери и направилась следом за мужем в конюшню, чтобы помочь ему выпрячь лошадь.

- Не ждала меня так скоро, да? - спросил он насмешливо. - По крайней мере, не ждала, что я вернусь на той же самой лошади? Ну а я здесь! И не бойся заглянуть под сиденье повозки - там ничего нет, даже моего ужина, так что, надеюсь, на этот раз я тебе угодил! Нет, ангелом я, наверное, сразу не стану. Просто там, в Риверборо, ничего плохо не лежало - кроме флагов, а я - что бы они ни говорили - не такой мерзавец, чтобы украсть флаг!

Ничуть не удивительно, что юным риверборцам снились в ночь после подъема флага красно-бело-голубые сны. Более странным, возможно, покажется то обстоятельство, что перед глазами Эбнера Симпсона, лежавшего на своей жесткой постели, тоже развевался флаг, а в ушах звучали непривычные слова:

Звезды штатов вместе все - и твоя здесь есть с моей!

"Надоело вечно действовать в одиночку, - думал он. - Попробую, пожалуй, пожить по-другому". И с этим он уснул.

I

- Похоже, что графству Йорк никогда не избавиться от этой шайки Симпсонов! - недовольно говорила Миранда Сойер, обращаясь к Джейн. - Когда их семейка перебралась в Акревиль, я думала, мы их больше не увидим, да не тут-то было! Их старший мальчишка - косой и заика - получил место на фабрике в Мейплвуде, а оттуда рукой подать до Риверборо, вот он и является сюда иногда по воскресеньям - сидит вместе со всеми в молитвенном доме и таращится на Ребекку, как раньше таращился, только теперь, когда они оба стали старше, это еще более неприлично. Потом этой миссис Фогт непременно понадобилось взять к себе их старшую девчонку, чтобы она нянчила малыша, - будто тут у нас, поближе к дому, некого было нанять! А теперь слышу, поговаривают, что младший близнец приехал - будет работать все лето у Кеймов.

- Я думала, что близнецы всегда бывают одного возраста, - задумчиво сказала Ребекка, которая вошла в это время в кухню с ведерком для молока.

- Так-то оно так, - раздраженно отозвалась Миранда, вспыхнув и желая исправить свою ошибку, - но этот симпсоновский близнец с бледной физиономией кажется младше и меньше другого, да и кроткий он как агнец, а тот, другой, отъявленный нахал. Не пойму, как это так вышло, что они оказались близнецами. Они ни капельки друг на друга не похожи.

- Илайджу в школе всегда звали "близнецом-забиякой", - сказала Ребекка, - а Илайше дали прозвище Размазня; но я думаю, что он хороший мальчик, и даже рада, что он вернулся. Жить у мистера Кейма ему будет невесело, но там, почти совсем рядом, дом священника, и миссис Бакстер наверняка позволит ему играть у нее в саду.

- Интересно, почему Кеймы берут к себе этого мальчика, - проронила Джейн. - У них, конечно, нет своих детей, но этот ребенок слишком уж мал, чтобы от него была большая польза и помощь по хозяйству,

- Я знаю почему, - с готовностью отозвалась Ребекка. - Я слышала все, что говорили об этом в магазине мистера Уотсона, когда покупала молоко. Два года назад мистер Кейм выменял что-то у мистера Симпсона с большой выгодой для себя, и дядя Джерри говорит, что мистер Кейм первый, кому такое удалось, и ему надо поставить памятник. Так что мистер Кейм должен мистеру Симпсону деньги и не платит, и поэтому мистер Симпсон сказал, что пришлет к нему одного из своих детей, чтобы мистер Кейм кормил его в счет своего долга, а остальное Симпсоны возьмут скотом - им дадут свинью, или теленка, или еще что-нибудь.