такое устроили! Мол, это знак, это убийство, мол, пора валить из «Платформы», пока целы. Слыхал, да? Идиотов куски. Мистика им, мол, мерещится. Призраки гребаные.

Подъемник явил зрителям платформу с парнем в красном костюме и двумя полуголыми девушками. Всяко интереснее карликов. Рядом с парнем стоял куб – полтора на полтора метра, – оформленный под газовый фонарь. Из деревянных ребер росли золотые перья, боковые грани казались бумажными. Сверху виднелась дыра, точно сливная щель в сортире. Зазвучала музыка, и на табло пошел отсчет новой десятиминутки.

– Вот они, – показал Боров на сцену. – Гляди внимательно.

Девушки задвигались. Они были действительно хороши: длинноногие, подтянутые, фигуристые. Короткие топики подчеркивали груди, а обтягивающие шорты не мешали по достоинству оценить задницы. Волосы – брюнетка и блондинка, как и положено, – до плеч, чулки в крупную сетку, каблуки, по-кошачьи плавные движения… Их танец не только завораживал, но и отвлекал. Это и была основная задача помощниц.

Фонарь оказался на колесиках. Девушки стали его вращать, показывая, что за ним никто не спрятался. Фокусник с умным видом наблюдал за этим, сжимая в руке полуметровый жезл с лампой на конце. Куб остановился ровно посередине сцены, и техники приглушили освещение. Брюнетка откинула переднюю панель, обнажая пустые внутренности фонаря. Девушки взялись за руки и отошли от куба, жестами приглашая к нему фокусника. Тот ухмыльнулся, поправил галстук и двинулся вокруг фонаря, насквозь просвечивая каждую грань своей странноватой лампой. Бумажные стенки вспыхивали электрическим огнем, не находя теней сообщников или других подставных. Сделав круг, фокусник запихнул лампу внутрь куба и поковырял там, словно смахивал паутину в углах. Фонарь был пуст. Подоспели помощницы. Сексапильная брюнетка захлопнула стенку, а блондинка волнующими движениями приняла у фокусника жезл и уместила штуковину в отверстие на верхней панели фонаря. Лампой вниз. Теперь фонарь светился изнутри, раскрашивая каждую бумажную грань.

– Лишь бы не опять… – шепнул Боров, вытирая пот салфеткой.

Фокусник с закрытыми глазами замер в пяти шагах от фонаря и погрузился в транс. Девушки кружили рядом, а когда музыка стала громче, упали на колени. Фокусник взял блондинку за руку, поднял, а потом ее словно током ударило. Девушка вытянула вторую руку, и дрожащее движение выросло внутри фонаря-переростка. Тень тряслась в такт с рукой блондинки, а потом исчезла. Фокусник поднял брюнетку и проделал с ней ту же процедуру. Каждый раз в фонаре появлялась тень и в точности копировала движения девушек. Шагнув к залу, фокусник резко протянул руки вперед, и тень прорвала бумажную стенку фонаря. Из куба вылезла рыженькая красотка. Полный комплект. Роды прошли удачно.

– Слава богу… – выдохнул Боров. – А то несут хрень всякую мне тут: сказки, мол, страшные! Идиотов куски.

– Но у тебя ведь и вправду пропадают люди, да?

– Так и раньше пропадали! Кто у нас здесь на это смотрит? Один запил, другая искололась, третий прыгнул на корабль – и привет. Баб вообще считать не стоит. Выступила один, ты понял, один раз! Приглянулась какому-то богатому извращенцу и теперь сидит на поводке, яйца ему чешет. Думаешь, откуда все мои бабы? Это же смотры!

Официантка поменяла пепельницы, улыбнулась и свалила. Боров проводил ее голодным взглядом и достал из кармана диск с блокнотом:

– Здесь запись вчерашнего фокуса с фонарем. В бумажках – всякие там данные, ну, адреса, имена и остальная чепуха. Я не верю, что это убийство, да ты сам только что видел номер! Как можно, мать их, в этом кубике кого-то зарезать, когда там даже третьей бабы быть не должно?!

Боров был прав. Показуха, ритуальное самоубийство, да что угодно. Съехала у девчонки крыша. Или довел кто-то. Никакой мистики. Я знал, о чем шепчутся в «Платформе», но в сказки верить перестал лет тридцать назад.

– Но, если вдруг это на самом деле убийство… Кто, куда, зачем, какого хера? В общем, никто, кроме тебя, не разберется. Разузнай все, ты сможешь. Нужно дать народу отмашку, что тут, мол, безопасно. Нет никакого, мать его, черного мага.

Деньги он мне вручил сразу, знал, что не откажусь. Странная работка, но почему бы не навариться на людском суеверии? Убийство в гигантском фонаре… Даже звучит смешно. Но копнуть будет занятно. Тем более за такие бабки.

На улице шел снег. Ночное небо вываливало белое крошево на грязную дорогу, ветер свистел в развалинах складов. Я укутался в пальто и двинулся к набережной, обходя примерзшего к тротуару забулдыгу.

– Ну, чего тебе? – по сонному голосу Шмеля было ясно, что он не особо рад моему звонку.

– Спишь, что ли?

– Поспишь с тобой. Чего надо-то опять? Только давай скорей.

– К вам вчера привезли бабенку одну. – Я достал блокнот и сверился. – Оксана Счастливая. Из «Платформы». И ножик вместе с ней. Как бы на нем пальчики посмотреть?

– Ты опять проблемы себе ищешь? Самоубийца это, угомонись. Никто с ней не возился.

– Я понимаю. Но очень интересно, заснуть не могу. Посодействуй, будь человеком. Я же не обижу, ты знаешь.

Шмель вздохнул:

– Все завтра. Отбой.

Я терпеть не могу полицейских, но без своих людей в этой конторе не обойтись. Шмель, хоть и тот еще засранец, все сделает. Поворчит, поворчит, но шелест заветных бумажек ни на что не променяет.

Ближе к центру города пошли работающие фонари. Машины дымили на тротуар и развозили выхлопное зловоние по кишкам каменного муравейника. Над горбами многоэтажек в черном небе проклевывались пятна салюта. Пир во время чумы. Половина забегаловок здесь после одиннадцати обрастала металлическими решетками на окнах. Гулять в темноте было опасно. Но не для меня.

Я шагал через парк к дому и размышлял. Черный маг. О нем стали болтать пару недель назад, причем не только обитатели «Платформы». Якобы в городе появилось подпольное шоу, где некий отморозок в маске разоблачает фокусы, новые и не очень, используя в своих представлениях других фокусников. Последние, как правило, не выживают. То девушку распилит по-настоящему, то утопит неудачливого колдуна в стеклянном гробу. Сказки все это, конечно, зато девкам в «Платформе» есть о чем потрепаться. У каждого города должна быть городская легенда, тем более у такого. Хотя извращенцев здесь хватает, так что желающие заглянуть к черному магу нашлись бы наверняка.

Обогнув безголовый памятник неизвестного поэта, я уткнулся в стайку местной черни у лавок. Четверо парней, две девки, куча бутылок, никаких мозгов.

– Слышь, лысый, дай закурить! – завел знакомую песню сопляк с красным носом.

Я улыбнулся. Сунул руку в карман пальто, нашел выемку со вшитыми ножнами. Здесь хранился подарочный кинжал в две ладони, почти невесомый и невероятно