— Извините, мистер Смит, — сказала Одри, отступая следом за Микой. — Мы вернемся, как только сможем.

Пятеро Эми-киборгов продолжали молотить в дверь своими железобетонными рюкзаками. Квартира содрогалась от грохота, стекла вибрировали, посуда на столе дребезжала, высокий кремовый торт кренился набок и медленно сползал с блюда. Мика и Одри бросились к балкону, перепрыгивая через разбросанные по ковру волованы — слоеные пирожки с мясом и рыбой, на которых виднелись жирные капли черной киборговой крови; при взгляде на них к горлу Мики подступила тошнота. Выскочив на балкон, он окинул взглядом пространство между, башнями, где раньше висел полицейский аэромобиль.

— Никого нет, — воскликнул Мика. — Они улетели!

— Да нет же, смотри! — Одри ткнула пальцем куда-то вверх.

Взглянув в указанном направлении, Мика увидел аэромобиль. Он переместился немного правее и поднялся повыше, но все же находился достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть сидевших внутри полицейских. Их было двое: мужчина и женщина. Мика запрыгал на месте и отчаянно замахал руками, пытаясь привлечь их внимание.

— По-моему, они не хотят меня замечать, — сказал Мика. — Смотри-ка.

Женщина неожиданно заинтересовалась своими ногтями: склонив голову, она внимательно разглядывала лежащие на руле руки; полицейский-мужчина подался вперед, делая вид, что нажимает кнопки на панели управления.

— Может, им стало неловко от того, что мы их вычислили, — предположила Одри. — Они же понимают, что шпионят за нами, вот и прикидываются, будто ничего не замечают. Придурки. Ну и что нам теперь делать?

— Что-нибудь незаконное, — сказал Мика. — Они же полицейские — значит, если мы начнем хулиганить, им придется подлететь к нам.

— И как именно мы будем хулиганить? — спросила Одри.

— Давай сбросим что-нибудь с балкона.

Мика метнулся обратно в гостиную и вернулся с пустой бутылкой из-под шампанского.

— Ты что, обалдел! — возмутилась Одри, — А вдруг она упадет кому-нибудь на голову, убьет!

— Я же не стану на самом деле бросать бутылку, только сделаю вид.

Мика перегнулся через перила и принялся размахивать бутылкой, как будто собираясь швырнуть ее вниз. В ту же секунду полицейский аэромобиль рванул к балкону. И вдруг Одри разразилась пронзительным воплем — Мика быстро обернулся и увидел, что Эми-киборги перестали молотить в железную дверь и решили переключиться на стену. На обоях рядом с дверью проявились проколы, острые когти киборгов раздирали стену, как будто она была сделана из папиросной бумаги.

Полицейский аэромобиль завис над балконом.

— Помогите! — замахала руками Одри. — Помогите!

Но полицейские не видели, что происходит внутри квартиры, они по-прежнему считали, что явились утихомирить расшалившихся детей. Женщина со скучающим видом наблюдала за мечущейся по балкону Одри; мужчина неторопливо надел на голову фуражку, слегка поддернул брючину, переступил через борт аэромобиля и перебрался на балкон. Тем временем внутри квартиры десять кулаков продырявили стену и начали отдирать от нее огромные куски, мгновение — и первая Эми ступила в гостиную. Полицейский замер перед распахнутой балконной дверью. Не веря собственным глазам, он наблюдал, как пятеро совершенно одинаковых девочек-подростков голыми руками крушат стену и лезут в квартиру. Мика и Одри успели выскользнуть с балкона и спрятались за стойкой бара, которая отделяла кухню от остальной гостиной.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — гаркнул полицейский, оглядывая развороченную комнату, — И где люди? Куда все подевались?

Мика и Одри, не решаясь подать голос, с ужасом наблюдали, как Эми-киборги отвинчивают себе руки, точнее, кисть на левой руке, словно это пробка от бутылки, и выдвигают из образовавшейся полости плоский автоматический пистолет. Затем девочки синхронным движением засунули отвинченные кисти в задний карман джинсов, чтобы не потерять конечность в пылу битвы, и дружно развернулись в сторону полицейского. Зрелище было настолько завораживающим, что полицейский несколько секунд неподвижно стоял в дверном проеме и, разинув рот, пялился на девчонок. Затем, наконец-то сообразив, что на него наставлены стволы сразу пяти пистолетов, резким движением попытался выхватить из висящей у него на поясе кобуры собственный пистолет, но оказался недостаточно проворным. Он взвизгнул от ужаса, когда пуля, выпущенная одной из девочек, снесла с его головы форменную фуражку. Страж порядка отскочил назад, молниеносным прыжком преодолел перила балкона и запрыгнул в аэромобиль.

— О, нет, — прошептала Одри, — смотри, они улетают!

Эми-киборги выскочили на балкон и открыли стрельбу по удаляющемуся аэромобилю.

— А теперь что? — прошептала Одри.

— Не знаю, — хриплым шепотом откликнулся Мика.

— Думаю, пора сваливать. Мы честно пытались предупредить полицию, но у нас ничего не вышло. Надо уходить, пока они не вернулись с балкона.

— Нет, — замотал головой Мика. — Ты иди, а я остаюсь.

— Я без тебя никуда не пойду. — Одри вцепилась в руку Мики. — Идем, пожалуйста, или они убьют нас!

— Нет, я не могу. Одри, уходи, пока они не обнаружили нас. Уходи, пожалуйста…

— Нет! — Одри чуть не плакала. — Ну почему ты не хочешь идти?

— Потому что… — в отчаянии воскликнул Мика. — Слово, которое я дал Горману… оно значит для меня гораздо больше, чем для всех вас. Ты не понимаешь…

— Ну так объясни! — Одри снова дернула Мику за рукав. — Пожалуйста, скажи мне, в чем дело?

Мика молчал. Одри настойчиво сверлила его своими светящимися глазами.

— Ну же…

— Горман забрал мою…

Слова застряли у Мики в горле. Факт существования Элли так долго оставался секретом, что сейчас Мика не мог заставить себя произнести ее имя.

— Горман забрал… кого? — нетерпеливо переспросила Одри.

— Мою… сестру. — Голос Мики дрогнул.

— Сестру?! — Глаза Одри расширились от удивления. — Какую сестру? У тебя есть сестра?

— Да, Элли, — наконец выдохнул Мика, чувствуя разливающееся по телу тепло при одном упоминании ее имени, — Мы близнецы. Горман похитил ее больше года назад и сказал нам, что Элли умерла.

— Не может быть! — Теперь зеленые глаза Одри вспыхнули яростью.

— А сегодня утром Горман сказал, что, если я не сдержу слово, он не позволит мне увидеться с ней.

— Какая мерзость — украсть ребенка и сказать родителям, что он мертв! Этот человек дьявол. Бедная Элли, бедный ты! Еще бы, теперь понятно, почему ты не хочешь уходить. Но как нам быть с киборгами?

— Подожди-ка, — Мика вытянул шею. — Слышишь?