С этими словами Риана резко развернулась и подошла к Колвину, почтительно стоявшему немного в стороне и все еще державшему в руках сумки. Она забрала их у него, поставила на землю и сказала:

– Теперь, Колвин, можешь вернуть свою силу.

– Слушаюсь, госпожа! – ответил он, радуясь, что может выполнить очередной приказ.

Когда его колдовская сила снова стала видимой, Ингриг испуганно вскрикнула и опрометью спряталась за спиной мужа. А Дарах, хотя и был застигнут врасплох, тут же создал перед собой довольно сильный защитный узор.

– Он что, черный?!

– Да, черный, – невозмутимо подтвердила Риана. – Но не беспокойтесь, он безвреден. Я его усмирила.

– О!.. – пораженно протянул Дарах. Похоже, упоминание об усмирении испугало его больше, чем само присутствие черного колдуна. В любом случае вызвало большее отвращение.

Зато Ингриг мгновенно успокоилась, вышла вперед и смерила Колвина заинтересованным взглядом.

– А знаете, у меня была такая догадка. Но я сразу отбросила ее, даже с Дарахом не поделилась. Решила, что это глупости. Зачем же вам было брать его с собой? Могли бы нанять обычного слугу.

– Мне слуги вообще не нужны, – сказала Риана. – А Колвина я взяла, потому что так сложились обстоятельства. Но о них вам лучше расскажет профессор аб Нейван. – Она посмотрела на Шимаса. – Как бы то ни было, профессор, это прежде всего ваша история. А я появилась в ней лишь под конец.

Шимаса нисколько не удивила эта показная скромность. По большому счету, Риане было безразлично мнение колдунов. Но можно не сомневаться, что перед сестрами-ведьмами она припишет все заслуги себе – в том случае, конечно, если будет что приписывать.

На корабле они не раз обсуждали, о чем рассказывать Дараху и Ингриг, но так и не пришли к согласию. Теперь же Риана просто отдала это на усмотрение Шимаса, а он решил не очень отклоняться от версии, которая уже стала официальной, ни словом не обмолвился о Ярлахе аб Конале, однако упомянул о своей встрече с диннеши, перенеся место события из Тир на х-Эйдала в Румнах и изобразив все так, словно это был просто визит вежливости. Дескать, диннеши, пораженный его преждевременной разгадкой неотвратимого пророчества, захотел встретиться с ним и немного пообщаться…

Молодые люди слушали Шимаса, чуть ли не разинув рты, а Риана, устроившись неподалеку на гладком камне, достала из поясной сумки лист бумаги с волшебным пером и принялась что-то писать – то ли письмо одной из подруг, то ли очередную заметку для своих родовых хроник. Ведьма делала вид, что не слушает рассказ Шимаса, но не смогла сдержать довольной ухмылки при словах о том, что она независимо от него, хоть и несколько позже, уже после событий на Ихелдиройдском тракте, разгадала Пророчество о Первой. Такой вариант устраивал их обоих: за Шимасом оставалось первенство, к тому же он единолично сохранил за собой самую главную заслугу – толкование неотвратимого пророчества еще до его окончательного исполнения; ну а Риане прежде всего важно было то, что она опередила других ведьм и неожиданно снискала репутацию искусного толкователя.

Когда Шимас закончил, на него посыпались вопросы. Ингриг главным образом интересовало, как выглядел диннеши, какой наряд носил во время обеих встреч, как звучал его голос, а более практичный Дарах хотел знать, что он говорил, слово в слово, надеясь, что это поможет найти хоть какую-то подсказку для дальнейших действий. Тем временем Риана дописала письмо, отправила его по назначению и, поднявшись, расправила свое длинное зеленое платье. В отличие от многих молодых ведьм, она никогда не носила брюки, и Шимас подозревал, что дело тут не в каких-то принципах, а в чисто практических соображениях, продиктованных излишней худощавостью ее фигуры. Конечно, ей бы не составило труда добавить себе веса для достижения соответствующих пропорций, но из-за ее слишком высокого для женщины роста это привело бы к потере изящности, которой она, похоже, дорожила.

– Мы с профессором аб Нейваном, – произнесла Риана, присоединившись к ним, – уже давно сошлись на том, что Колвин может нам пригодиться лишь как проводник в подземный мир. Ни к чему другому он не пригоден. А значит, те знания, о которых нам говорил диннеши, скрываются где-то под островом, в Тындаяре.

– Тогда это злые знания, – заметила Ингриг. – Темные знания.

– Скорее, знания о Зле и Тьме, – уточнила Риана. – А они тоже полезны. Чем лучше знаешь врага, тем легче с ним бороться. Поэтому мы с профессором должны отправиться туда.

– А нам что делать? – спросил Дарах.

– Честно говоря, не знаю. По словам диннеши, для успеха наших поисков нужно лишь два колдуна – черный и обычный, Колвин и профессор. А вы, если верить той провидице, должны предотвратить какую-то беду. Не думаю, что это касается Тындаяра – там почти вся ваша сила пойдет на защиту от Темной Энергии. Поэтому вам лучше остаться здесь и присматривать за всем. Возможно, вы действительно нам пригодитесь.

Дарах казался разочарованным; наверное, ему очень хотелось увидеть Тындаяр – жуткий, пугающий, но загадочный и легендарный. Зато Ингриг не скрывала своего облегчения.

– Конечно, госпожа, мы присмотрим. Если бы еще можно было подать вам сигнал, предупредив об опасности… Но я не представляю, как это сделать. Ведь обычные чары не пробьются в Тындаяр.

– Колвин сможет их почувствовать, – заметил Дарах. – Я читал, что черные способны видеть земной мир из Тындаяра.

– В общем, да, – подтвердила Риана. – Но у Колвина такое видение полностью атрофировано. Мы с профессором аб Нейваном убедились в этом еще по дороге от Манхайна до Блахирга. В безлюдной местности на границе Гулаг Данана мы еще раз, уже по собственной воле, посетили Тындаяр и проверили, сможет ли Колвин в нем ориентироваться.

– Не смог?

– К сожалению, нет. Иначе нам бы не пришлось плыть сюда на корабле. Как и мы, он мгновенно запутался. Точно так же не видел ничего на поверхности.

– А компас проверяли? – спросила Ингриг.

– Конечно, проверяли. Но магнетическая сила в Тындаяре меняет направление на каждом шагу. Все именно так, как рассказывается в старых летописях. Поэтому придется удовольствоваться простой меткой, которая обозначит место нашего вхождения в Тындаяр и укажет стороны света.

Подойдя к сумкам, Риана достала из одной из них небольшую медную крестовину, на четырех концах которой были выгравированы рунические символы севера, юга, запада и востока. Также она взяла смотанную шелковую бечевку, чья длина составляла немногим более пятидесяти шести футов и, если верить расчетам ведьм времен Мор Деораха, соответствовала десяти милям земного мира по масштабам Тындаяра.

Бечевка была разделена магическими метками на сорок равных частей, что позволяло точно измерять не только каждую милю, а и каждую ее четверть – опять же при условии, что в древности ведьмы не ошибались.

– Я пробью выход за пределами Драконьего Гнезда, – произнесла Риана. – Не стоит его осквернять. А вы оставайтесь здесь и ждите. – Она выпрямилась и взглянула на Шимаса. – Вы готовы, профессор?