— И тогда ятол Де Хамман, пальцем о палец не ударив, сможет доложить в Хасинту, что Бехрен восстановлен в прежних границах, — отозвался ее друг.

— Ты тоже считаешь, что это не просто визит вежливости?

Мистик бросил взгляд на замершую в ожидании армию.

— Де Хамман явился сюда с десятью тысячами солдат. Быстро в Дариан-Дариалле они припасы не пополнят, и ятол отлично это понимает. И до Дариан-Дариалла было ничуть не ближе, чем до Хасинты. Долгонько же ему пришлось идти по открытой пустыне, чтобы нанести тебе визит вежливости!

— К тому же дорога на Хасинту лучше, и там расположено насколько оазисов, — добавила тогайранка.

— Так ты откроешь им ворота?

— Скорее волчью стаю пущу в конский загон, — решительно отрезала она и снова обратилась к посланцу: — У нас нет условий для размещения такой большой армии. Для ваших скакунов не хватит конюшен, да и припасов для пути в Хасинту для такого количества солдат под рукой не найдется. Если вашим людям необходим отдых, они могут заходить — человек по сорок.

— Боюсь, моего господина, ятола Де Хаммана, крайне удивит подобное к нам отношение, — сказал широкоплечий бехренец. — Он призывает тебя распахнуть ворота в соответствии с договором, заключенным тобой с ятолом Вааданом, по которому Дариан был передан под твое управление. Мы не станем надолго задерживаться в вашем славном городе, госпожа, и нам не требуется большого количества припасов. Нам нужно лишь подковать и напоить коней.

— Понятно, — ответила Бринн. — Ну что же, против этого возразить трудно. Заходите… по сорок, как я сказала, человек.

— Но мой господин…

— Только на подобных условиях, посланец.

— Но ведь существует договор!

— Я его неукоснимо соблюдаю, — твердо заявила тогайранка. — По сорок человек.

Пышноусый бехренец открыл было рот, но потом, по-видимому, передумал. По взмаху его руки всадники развернули коней и поскакали обратно.

Бринн посмотрела на Астамира, и тот кивнул в знак одобрения. Потом она перевела взгляд на одного из своих командиров.

— Соберите всех воинов, но так, чтобы их не было видно из-за стены. Пошлите сигнальщиков на башни.

— Что они должны передать?

— Пока ничего, — сказала тогайранка. — Таналак Кренк со своими людьми и Аграделеус неподалеку. Если понадобится, они быстро окажутся у стен города.

Командир кивнул и удалился.

— Можно не сомневаться, ятол Де Хамман будет крайне недоволен, — заметил мистик, провожая взглядом посланцев, уже почти достигших передовых отрядов армии ятола.

— Думаешь, он решится напасть?

— Или окружить город, — отозвался Астамир. — Вряд ли ятол осмелится атаковать нас по собственной инициативе… в особенности если учесть, что часть его армии составляют солдаты Хонсе-Бира. Он, несомненно, выполняет приказ ятола Ваадана.

— И аббата Олина.

— Скорее всего.

— Но чем это все закончится? Неужели аббат осмелится затеять войну с тогайру, даже не закончив наводить порядок в Бехрене? Разве всего несколько недель назад Маду Ваадан в своем собственном дворце не провозгласил, что мы союзники?

— Неизвестно, насколько обоснованны наши опасения, — пожал плечами мистик. — Может, как утверждает посланец, это и впрямь всего лишь визит вежливости. — Не успел он договорить, как войско ятола пришло в движение, перестраиваясь по ходу фронтом, словно готовясь к атаке. — Может, правители Хасинты просто тебя проверяют. Без сомнения, намерения у аббата Олина самые хищнические, а раз так, он, конечно, хочет, чтобы Дариан-Дариалл вернулся к Бехрену.

— Мы однажды уже выстояли против бехренцев, — последовал решительный ответ.

Однако Астамир, хорошо знавший Бринн, понял, что ее решимость была скорее вынужденной.

— Отступление бехренцев объяснялось не столько тем, что ты одержала над ними верх, сколько падением Чезру Эакима Дуана, — возразил он. — Долго бы ты продержалась, если бы Хасинта не отозвала войска?

— Верно, — не стала спорить тогайранка. — А теперь они еще сильнее — с ними монахи с магическими камнями и солдаты с севера.

Она помолчала, задумавшись.

— Неужели я совершила ошибку, поверив Маду Ваадану?

— Ты не могла предугадать, каковы будут истинные намерения аббата Олина, — заметил мистик.

От основной массы бехренцев отделилась новая группа всадников; на этот раз в центре ее виднелась знакомая фигура ятола Де Хаммана.

— Бринн Дариель! — крикнул он, достигнув ворот. — Как понимать твои слова? Разве мы не сражались на одной стороне против Гайсана Бардоха и этого пса Перидана? Разве не ты своим замечательным мечом отсекла голову ненавистному Бардоху?

— Твоя правда, ятол, мы были союзниками, — ответила тогайранка. — Именно поэтому я в недоумении, видя у ворот города армию Хасинты.

— Не на людях, — прошептал Астамир, незаметно коснувшись ее руки.

Бринн сделала Де Хамману знак подождать, в сопровождении мистика спустилась по лестнице и вышла навстречу всадникам через потайной лаз недалеко от ворот.

Астамир обратил внимание на то, что при их приближении Де Хамман не спешился.

— Но ведь мы по-прежнему союзники? — спросил ятол с высоты своего скакуна. — Несмотря на кое-какие имеющиеся между нами разногласия, ятол Ваадан считает Бринн Дариель свои другом.

— А что думает по этому поводу аббат Олин? — осведомилась тогайранка, и мистик снова прикоснулся к ее руке.

— Мы не меньше вас самих обеспокоены состоянием дел в Бехрене, — быстро сказал он, чтобы не дать разгореться зарождающейся враждебности. — Вы нанесли столь быстрый и решительный удар по Авру Изе, что мы до сих пор теряемся в догадках, как это вам удалось.

— Ятол Ваадан старается возродить единство Бехрена. Тебя это удивляет, Джеста Ту? — Де Хамман рассерженно воззрился на тогайранку. — Аббат Олин, заключивший с Бехреном союз, помогает нам в этом. Мы считали, что Бринн Дариель и Тогай тоже являются нашими союзниками.

— Так оно и есть, если ваша цель возродить свою страну, вернуть Бехрену мир и спокойствие, — сказала Бринн.

— Мы стремимся именно к этому.

— Тогда союзу между нашими народами ничто не угрожает.

— В таком случае я распоряжусь, чтобы мои командиры начали вводить в город усталых солдат, — с натянутой улыбкой произнес ятол.

— Разумеется — по четыре десятка человек, я ничего не имею против.

Де Хамман мгновенно помрачнел.

— Ни о чем подобном не упоминается в соглашении, по которому Дариан отошел тебе.

— Это соглашение касается торговли и возможности мудрецов посещать скрипторий. Я не считаю, что оно распространяется на армию, пришедшую под стены моего города.