Перед зданием пединститута Олег снял с предохранителя свой «Бизон», лежащий на коленях. Он так и не выпускал его, хотя тоже прихватил с собой АКС. На первом этаже окна защищены мощными решетками, на втором тоже, но частично. За ними как и прежде виднелись смутные фигуры, явно не живые люди, по крайней мере, руками нам не махали. Вдоль корпуса в сквере тоже видны мертвецы, но далеко и «простые», нам не угрожали, даже не реагировали. Во внутреннем дворе наоборот, никого не заметил.

Свернули направо, на Большую Октябрьскую, из-за трамвайных рельсов там и в мирное время движение затруднено. Прежде, чем двинуться дальше, осматриваемся, вот и бинокли пригодились. Тем более, здесь мы на возвышенности, далеко видно, аж до проспекта Толбухина. Самое важное, баррикада на пересечении с улицей Чайковского раскидана по обочинам, и дальше дорога тоже свободна. Машин по обочинам кажется меньше, чем в моем первом путешествии, но стоят вразнобой, порой сильно мешая, нет разгонишься, придется лавировать.

Продуктовых магазинов здесь мало, поэтому и живых не видно. Может, кто-то и смотрит в окна на проезжающие машины, не до них, не торчат направленные в нас стволы и ладно. С левой стороны тянутся старые дома, красного кирпича, почти как в «Бутусовском». Проходы между ними, там, где нет забора, загорожены брошенными машинами. Вряд ли кто-то их так «к месту» побросал. В одном месте между домами «маршрутки», как преграда. Если с других сторон тоже закрыто, получается, целый квартал отгородился? В некоторых дворах видны мертвецы, обращали внимание, но не приближались, здесь почти все дома и офисы огорожены железными решетчатыми заборами, особо не побегаешь.

Приблизились к школе, так и вцепился в автомат. Там, справа, за забором, фигурки в разноцветных куртках и шапочках, а некоторые и простоволосые. Кто-то, заметив нашу колонну, начал движение к забору, кто-то уже стоял там, ожидая добычи, другие окружили памятник Пушкину, печально сидящему под окнами школы. Белокаменная фигура поэта настолько контрастировала с окровавленными детьми, что сердце останавливалось… Эх... Похоже, все так и остались за забором, только вот где учителя, в самой школе полегли? Молча проехали, выставив стволы в окна.

Дальше перекресток с улицей Чайковского, только сообразил, что можно бы и прямо здесь проехать от дома, почему-то не подумали. Может, Олег специально поехал у ТЮЗа, показать место, где оставили машины бандитов? Уличные ларьки с выбитыми дверями, кто-то из ближайшего домов там давно «пошустрил». У одного из ларьков «Газель», прижатая кузовом прямо к боковой стене. Похоже, внутри кто-то шевелился, то мертвецы, то ли, что более вероятно, «добытчики» хозяйничали. На самой машине никаких букв не заметили, такие же, как мы сталкеры или просто местные. Место здесь не самое бойкое, магазинов и мало, и сами маленькие, для здешних небогатых жителей. Не случайно с самого начала разгромлены. Потому никаких нарисованных знаков на стенах не заметили, бандитам ловить нечего.

Справа разоренное кафе на первом этаже «сталинки», слева, за забором, полуразобранные остатки Николо-Мокринских казарм. Интересно, чтобы подумал про меня Олег, если бы рассказал ему, что здесь когда-то квартировал «11-й Фанагорийский гренадерский Генералиссимуса князя Суворова, а ныне Его Императорского Высочества великого князя Димитрия Павловича полк»? Эх, снова стараюсь думать о чем угодно, отвлекаюсь на любые мелочи, лишь бы не возвращаться мыслями к тому, кто остался под окнами моего дома…

Не просмотреть бы опасность со своими печалями, надо встряхнутся, не на прогулку отправились. Многие дворы пустые, без мертвяков, в других наоборот, они заперты и не могут проникнуть на улицы. Похоже, мода последних лет на огораживание дворов, когда Ярославль становился «городом заборов», оказалась не такой уж и бесполезной. Притормозили на стыке с улицей Победы, здесь тоже «эвакуаторы» баррикаду раскидали, но не очень удачно, с разгону точно не проедешь, еще и всякого мусора навалено.

На одном углу кафе, на другом продуктовый магазин, с привычно распахнутыми дверями и разбитыми окнами. Значит, и нам здесь делать нечего, другой повод для путешествия. Тем более, как раз здесь на домах трудно не заметить большие буквы. С левой стороны большая «К», на углу справа перевернутая буква «М», не иначе, как здесь водораздел между Курганом и Кирей? Ну что ж, будем иметь в виду, особо нам здесь делать нечего, не считая этой экспедиции.

- Уже не зря поехали, - кивнул Олег, - все равно сюда намеревался сгонять, и вот совмещаем полезное… и полезное.

Из живых больше никто не попадался, разве что вдали, на Победе, в стороне, что ведет к универмагу и старым Вознесенским казармам, показалось, стояли большие машины и рядом с ними живые. Не помню, есть там магазины какие-то, тем более, продуктовые, но складов никаких точно нет. Жизнь, хотя и такая, продолжалась, чему тут удивляться, сами так поступаем.

Живые точно должны остаться, взять те же старые трехэтажные дома, что миновали, проходы между которыми перегорожены машинами. Кто-то ведь это сделал, значит, люди внутри укрываются, и не один человек. Но связываться с ними пока желания нет, причем во всех смыслах, и выходить на радиосвязь, и вообще как-то контактировать. Ладно, раз про связь вспомнил, еще раз проверю рацию «на дальность». Увы, теперь одни щелчки и треск. В общем, глухо, снова убедился, несерьезные у нас для города рации.