— Чего только Оля не организовывала…

— Ну, конечно! Точно-точно! Слушайте, как хорошо! Я уже давно ищу парня-дауна, который был на вечеринке вместе со всеми! Он еще котов рисовал! Знаете, я тогда взял у него несколько рисунков, показал их одному товарищу из Германии… Он — бывший доктор-психолог, очень состоятельный, теперь меценатствует. Верите, сразу захотел познакомиться с этим художником! Говорил, что делает выставки в Европе, все такое… Не знаете вы такого парня с котами?

Пауза. Вадим подумал, прикусил губу, чтобы не издать какой-нибудь неподобающий звук, зато Настю ткнул коленом от души. Так, что Настин стул отъехал в сторону. Так, что дернулась вода в вазе на столе. Так, что цветы, полученные неделю назад за победу в международном фестивале рекламы, огорченно уронили несколько скрюченных лепестков.

— Знаем мы этого парня, — спокойно и даже лениво сказала Настя Вторая. — Он сейчас сидит дома, рисует котов…

Открылась дверь, заглянула Алия в чем-то строгом.

— Кофе? Чай?

— И кофе, и чай! — Вадим уже набирал Таню, чтобы поделиться. — Все неси!

Вечером, уже после всего, задержались у подъезда.

— Ты когда диван уберешь?

— Чего?

— Диван когда уберешь, мачо? Соседи жалуются!

Красный диван, залитый слезами и дождями, прожженный сигаретами и отмеченный воробьями, смиренно гнил прямо у двери. Там же были горкой свалены мешки с битым кирпичом, гнутые останки старой сантехники, а венчал инсталляцию старинный, поживший унитаз.

— Совсем обнаглели соседи твои новые! — весело заметила Настя Вторая. — Смотрите, скоро Ирина Павловна не выдержит! Выйдет на тропу войны! Мало не покажется!

Пела птица, которую смело можно было назвать соловьем. Кусты старых городских районов могут похвастаться такой роскошью, как соловей в мае. Через полчаса начиналось лето.

— Все, пока! — в подъезде Настя ткнула Вадима кулаком в плечо. — Иди отсыпайся! Завтра работать!

— Не лечи леченого! — Вадим уже шел к себе на второй. — Алешке привет.

В преступной квартире номер семь, которую Вадим недавно продал, затевался ремонт. Строители днем уже привезли козлы, мешки со строительными смесями. Пол лестничной клетки снова был покрыт тонким слоем белого. Несмотря на то, что мусор принадлежал не Вадиму, а новым хозяевам, традиционно ответственность нес именно Вадим.

Значит, надо постараться осторожно пройти мимо квартиры Ирины Павловны.

И, конечно, не удалось.

— А! Вот он где! А я жду, жду! — Ирина Павловна распахнула дверь своей квартиры, стояла в луче света вся очень грозная. — А ну зайди!

— Ирина Павловна! Я устал! У меня голова взрывается! Давайте утром!

— Нет, ты зайди!

Пришлось зайти.

Вадим с тоской слушал, как Ирина Павловна поливает новых соседей из седьмой квартиры и мерзавца-спортсмена из квартиры номер три, который закончил свой ремонт всего неделю назад, но так, падла, и не убрал десять мешков мусора и свой унитаз! А про диван и вовсе отдельный разговор!

— Ну, а что я с ним сделаю? Я же не управдом, Ирина Павловна?

— А мне все равно, что ты с ним сделаешь! Я тебе теща — раз! Мужик ты или не мужик — два?

Под пытками Вадим дал согласие сделать что-нибудь со всеми соседями сразу. И со всем мусором.

Собрался уходить.

— Постой еще! — Ирина Павловна помялась, как будто не знала, как ей испросить денег на водку. Вадим напрягся. В отношении высокоградусных напитков для Ирины Павловны он был строг и не собирался менять позицию. Никакой водки, все.

— Если вы, Ирина Павловна, хотите попросить…

— Да не попросить я хочу! Смотри, чего нашла в халате своем! Старый халат, тыщу лет лежал…

Она пошарила в кармане и нашла очень мятый, очень старый конверт.

— На, читай…

Вадим взял и… чуть не рухнул, так перекрыло воздух… Рванул воротник, чтобы не задохнуться…

— Ну, не знаю я, как так получилось… Пьяная я была, что ли… Забыла ей отдать… Ну, забыла и все! Хорошо хоть не выбросила… Танька меня все гноила — выбрось, мама, старые свои халаты! А если б ее послушалась? Зато теперь — смотри — и по моде одеваюсь, и вещи нужные нахожу!.. Письмо вот твое старое…

«Дорогая Таня! Я думаю, это письмо покажется тебе очень странным. Я собираюсь поехать учиться в Москву. Мои родители хотят, чтобы я продолжил образование там, и я тоже согласен. Но я не могу уехать, пока не выясню один вопрос. Я хотел узнать, не хочешь ли ты поехать со мной. Еще я хотел узнать, как ты ко мне относишься. Мы никогда с тобой не разговаривали, но я знаю, что ты меня любишь, а я люблю тебя. Если ты не можешь уехать, я готов остаться с тобой. Ответь мне, пожалуйста, до обеда. Вадим».

— Ну, дура я, дура, — Ирина Павловна развела руками. — Ну, так я и сама пострадала! Она ж с ума сошла, как ты уехал! И вот только сейчас нормальной стала! Меня извела, сама извелась! Короче, конец военным действиям! Мирное сожительство! Согласен?

— Мир, — Вадим спрятал письмо, но не мог оторвать от него руку.

Только когда Таня открыла и показала жестами: «Тихо, ребенок спит!» — он отклеил ладонь. Обнял Таню. Сходил посмотрел на Дашу. Оказалось, что Таня еще не поставила чайник… Ну как же так? Мужик пришел с работы, а чайник не закипел?