– Хань Усэн.

– Цифры?

– Основная трудность состояла в том, чтобы объяснить появление на рынке вещей такого исключительного качества. Большинство из них Усэн продал. Себе он оставил только эротику.

– Держу пари, он зарабатывал на этих сделках гораздо больше вас.

– Ну, в моем положении не пристало торговаться. Но… вы правы, я так и не возместил свои потери.

– А добрый старина Хэрри все продолжал помогать вам. С какой стати? Что он от этого получал?

– Он пытался меня защитить.

– Дерьмо собачье. Он создавал свою собственную империю. – Кайл бросил взгляд на Арчера.

Тот кивнул.

– Продолжай. Если кто-то и должен знать все, то это Вэнь.

– Хэрри знал, что ему никогда не стать первым сыном. И он очень честолюбив. Он видел, что «Красный Феникс» делает огромные деньги на торговле наркотиками, азартных играх, вымогательствах и снова на наркотиках. Он хотел иметь свою долю. Хань Усэн не возражал, даже готов был посодействовать. Но для начала Хэрри полагалось совершить нечто действительно значительное для триады и лично для Ханя Усэна.

– Нефритовый похоронный костюм! – вырвалось у Лайэн.

– Да. Люди «Санко» при помощи Усэна попытались всучить Фармеру нефритовый саван… ну скажем так, сомнительного качества. Но этот номер не прошел. Тогда «Санко» сделала попытку с помощью подкупа получить нефритовый похоронный костюм несколько лучшего качества от одного из государственных музеев. Но Китай – это не Россия… пока еще. Там еще осталось достаточно государственных чиновников, способных защитить музеи страны от разграбления и продажи национального достояния на международных рынках. «Красному Фениксу» нужен был настоящий нефритовый похоронный костюм. У Хэрри Тана такой имелся.

– Значит, это он поменял нефритовый саван Танов на поддельный, от «Санко», – медленно произнесла Лайэн. – Решил, что Вэнь теперь уже не заметит разницы. Но как же я? Ведь в конце каждого года я проводила инвентаризацию.

– Да, ты действительно представляла для них проблему, радость моя. – Кайл нежно провел пальцами по ее щеке. – Вот почему после того, как он подстроил твой арест, Хэрри договорился с «Красным Фениксом» о том, чтобы тебя убрали.

– Что?! – воскликнул Джонни, внезапно постаревший лет на десять. Теперь он выглядел ровесником Джо. – Вы не можете этого знать.

– Ну почему же, – спокойно возразил Арчер. – Очень даже можем. Когда стало известно, что Лайэн собираются взять на поруки, адвокат Хэрри сообщил об этом в Ванкувер. Через несколько часов два человека из триады уже ждали Лайэн у нее дома. И никаких признаков насильственного вторжения. Дом принадлежит консорциуму «Тан». Если бы Кайл не оказался рядом, Лайэн сейчас уже не было бы в живых, а все последние кражи легли бы на ее плечи… вернее, на ее могилу. Джонни повернулся к отцу. Вэнь сидел, подавшись вперед, опустив голову на руки.

– Отец, ты можешь этому поверить? Вэнь поднял голову.

– А у тебя есть более разумное объяснение? Это очень похоже на Хэрри – поставить на карту все ради какого-нибудь безумного плана. Мой второй сын очень умен, но все же не настолько, насколько он сам считает.

– А ум ему сейчас не помешал бы, – заметил Кайл. – Фармер просто вышел из себя, когда увидел поддельный похоронный костюм на своем алтаре. Не сомневаюсь, он узнал ту дешевку, которую Усэн уже пытался ему всучить. Он сразу отправился к Усэну и начал орать. Усэну отлично известно, откуда мог появиться поддельный нефритовый саван – только из хранилища Танов. И теперь Усэну придется объясняться с ребятами из «Красного Феникса». Думаю, он сейчас повсюду ищет Хэрри, за счет которого только и может выбраться из этой переделки.

– Триада, конечно, не будет в восторге, если потеряет такую крупную рыбу, как Фармер, – добавил Арчер. – Вместе с ним они теряют такие аппетитные куски, как взятки, подкупы, возможность отмывания денег в Новом Свете. Так что, если до вас дойдет какая-нибудь весточка от Хэрри, посоветуйте ему найти укрытие понадежнее, зарыться поглубже и носа не высовывать.

– Лучше мне ничего о нем не слышать! – сказал Джонни. – Мне стыдно, что у меня такой брат.

– А если в вас все-таки пробудится сентиментальность, вспомните о том, что следующим в списке родственников, которых он намеревался использовать в своих целях, скорее всего шел Дэниел. Старина Хэрри отнюдь не собирался брать на себя ответственность ни за одну вещь, пропавшую из хранилища.

Джонни посерел. В ужасе взглянул на младшего сына.

В первый раз за все время раздался голос Дэниела Тана:

– Несколько месяцев назад Хэрри приказал мне начать проверку содержимого хранилища, используя перечень прошлогодней инвентаризации. Он не объяснил, зачем это нужно.

– Чтобы вы могли искренне обвинить Лайэн в воровстве, вот зачем, – сухо произнес Кайл. – Что вы и сделали.

– У меня были на то причины.

– Дерьмо собачье! – Лайэн прервала перевод, однако Кайл продолжал, как бы не заметив этого:

– Ты так ревновал и злился на Лайэн из-за ее близких отношений с Вэнем, что просто умирал от желания обвинить ее в чем угодно. А тот факт, что она дочь многолетней любви твоего отца, лишь сделал месть еще более сладкой.

– Я уже попросил прощения у Вэня и у всех членов семьи.

– Нет, не у всех. У тебя есть сестра по отцу…

– Довольно, Кайл, – прервала его Лайэн.

– …которая отказалась указать на тебя пальцем, хотя ей бы это очень помогло. А она в тот момент крайне нуждалась в помощи. У тебя были все основания, мотивы и возможность красть нефрит, но она ни разу даже не упомянула твое имя.

Лицо Дэниела потемнело от гнева.

– Я ни за что не стал бы красть у своего деда!

– Тем не менее ты принял как само собой разумеющееся, что Лайэн могла красть у своего деда, – сдавленным голосом произнес Джонни. – Ты преспокойно обвинил мою дочь – свою сестру – в воровстве. Почему? Что она тебе сделала, за что ты ее так ненавидишь?

Дэниел ничего не сказал. Однако ответ был очевиден: ревность.

Послышался шуршащий голос Вэня, требовавшего, чтобы ему перевели. Джонни быстро заговорил по-китайски. Выслушав все до конца, Вэнь стукнул тростью об пол, требуя тишины.

– Дэниел допустил несправедливость по отношению к своей сестре.

Оба его сына замерли. Ни разу до этого они не слышали, чтобы Вэнь упоминал о родственных связях Танов с Лайэн Блэкли.

– Но основная вина лежит на мне, – продолжал Вэнь. – Я подал пример. Меня вполне устраивало такое положение вещей, когда я мог использовать ее врожденную любовь к нефриту и ее естественное стремление стать членом семьи Тан.

Голос Лайэн сорвался. Джонни начал немедленно переводить вместо нее.

– Первые два моих сына последовали моему примеру. Они тоже использовали Лайэн. Однако в отличие от меня не испытывали к ней никаких теплых чувств. Их совершенно не волновало, что станет с Лайэн, если они принесут ее в жертву своим дурацким амбициям. Для них она была лишь абстрактной женщиной, без семьи.