Тварь издала резкий, скрипучий звук, вероятно, заменявший ей смех.

— А теперь я буду упиваться тобой, моя дорогая, — сказала Арахна. — Но не бойся, я вытку прекрасный гобелен, на котором запечатлею твою смерть.

Лучше бы Лео вообще ничего не умел.

Нет, правда, иногда его таланты ужасно мешали жить. Если бы у него не было такого чутья на механизмы, они бы никогда не нашли потайной желоб, не заблудились под землей и на них не напали бы никакие металлические пижоны. Но что уж тут поделаешь.

Часть вины лежала на Хейзел. Оказалось, что в Риме ее остро развитое подземное чутье действует кое-как. Она упорно, до головокружения, водила их кругами по городу, а потом они возвращались туда, откуда начинали.

— Простите, — говорила она. — Просто… здесь под землей столько всего, так много слоев, что это немного сбивает с толку. Как будто стоишь посреди оркестра и пытаешься слушать игру только одного инструмента. Я просто глохну.

В результате они бродили по Риму, осматривая город. Фрэнк радовался прогулке, топая вперед, как здоровенная овчарка. «Хм-м-м…» — Лео гадал, сможет ли здоровяк превратиться в большую собаку, а еще лучше — в лошадь, тогда Лео смог бы ехать верхом. Он стер ноги, солнце припекало, воздух нагрелся, на улицах было не протолкнуться от туристов.

Местный форум был ничего так, вот только от него остались одни руины, поросшие кустарником и деревьями. Требовалось большое воображение, чтобы представить, что когда-то это был самый оживленный центр Древнего Рима. Лео это удалось только потому, что он уже видел Новый Рим в Калифорнии.

Они проходили мимо больших церквей, отдельно стоящих арок, магазинов одежды и ресторанов фаст-фуда. Одна статуя какого-то древнеримского чувака прямо-таки указывала на ближайший «Макдоналдс».

На улицах пошире водители творили черт знает что (Лео всегда думал, что это в Хьюстоне водилы сумасшедшие), но ребята в основном петляли по узким переулкам, оставляя позади фонтаны и маленькие кафешки, в которых Лео не позволялось отдохнуть.

— Никогда не думала, что увижу Рим, — сказала Хейзел. — Когда я была живой, то есть в первый раз, правил Муссолини, наши страны находились в состоянии войны.

— Муссолини? — нахмурился Лео. — Он вроде скорешился с Гитлером?

Хейзел уставилась на паренька, как будто он был пришельцем.

— Скорешился?

— Не важно.

— Мне бы так хотелось посмотреть на фонтан Треви.

— Тут в каждом квартале по фонтану, — проворчал Лео.

— Или Испанскую лестницу,[51]— продолжала Хейзел.

— Смысл приезжать в Италию, чтобы рассматривать испанскую лестницу? — спросил Лео. — Все равно что ехать в Китай за мексиканской едой, разве нет?

— Ты безнадежен, — вздохнула Хейзел.

— Мне все это говорят.

Девушка повернулась к Фрэнку и схватила его за руку, как будто Лео больше не существовал.

— Идем. Думаю, нам сюда.

Фрэнк сконфуженно улыбнулся Лео, словно не зная, злорадствовать или благодарить паренька за то, что он такой тупица, и радостно позволил девушке себя увести.

Казалось, они будут идти вечно, но вот Хейзел остановилась у какой-то церкви. По крайней мере, Лео полагал, что это церковь. Над главной частью здания крыша сходилась куполом, а над входом — треугольником, под которым шла надпись: «М. Агриппа что-то там».

— «Мало гриппа» на латыни? — предположил Лео.

— Нам наверняка сюда, — сказала Хейзел уже в который раз за сегодняшний день, но голос ее звучал увереннее. — Где-то здесь должен быть потайной ход, ведущий куда-то внутрь.

По ступенькам, как заведенные, сновали группы туристов, гиды потрясали цветными табличками с различными цифрами и вещали на десятках языков, точно играли в некое международное бинго.

Несколько секунд Лео слушал испанского экскурсовода, потом доложил друзьям:

— Это Пантеон, изначально построен Марком Агриппой как храм богов. Когда он сгорел, император Адриан отстроил его заново, и храм простоял две тысячи лет. Это одна из самых хорошо сохранившихся древнеримских построек в мире.

Фрэнк и Хейзел изумленно на него уставились.

— Как ты узнал? — спросила Хейзел.

— Я от природы одаренный.

— Какашка кентавра, — фыркнул Фрэнк. — Он просто подслушал слова гида.

Лео улыбнулся от уха до уха.

— Возможно. Пошли, давайте найдем этот потайной ход. Надеюсь, внутри есть кондиционеры.

Ну, разумеется, никаких кондиционеров не было и в помине.

Хорошая новость: очередей и входной платы тоже не было, так что они просто протолкались через толпу туристов и вошли внутрь.

Внутри храм выглядел внушительно, учитывая, что его построили две тысячи лет назад. Мраморный пол украшали квадраты и круги, походившие на гигантские крестики-нолики. Основное пространство состояло из одного большого помещения с округлой ротондой, наподобие Капитолия[52]в Штатах. Вдоль стен размещались разные гробницы, статуи, могилы и все такое прочее, но взгляд входящих сразу же устремлялся к куполу. Источником света служило округлое окно в центре крыши, один огромный луч солнечного света озарял ротонду, отражаясь от пола, как будто наверху сидел Зевс с увеличительным стеклом и пытался поджарить ничтожных смертных.

Лео, в отличие от Аннабет, не интересовался архитектурой, но мог оценить произведение инженерного искусства. Римляне сложили купол из больших каменных плит, а в каждой плите сделали углубление в форме квадрата, а в нем еще одно, поменьше, и так далее. Смотрелось это потрясающе. Лео подумал, что за счет этого приема купол кажется легче, а его масса, которую несут стены, уменьшается.

Друзьям он об этом говорить не стал, потому что сомневался, что им есть до этого какое-то дело. Вот если бы здесь была Аннабет, она бы толковала об этом весь остаток дня. Как-то она там справляется со своей операцией «Метка Афины»? Лео никогда бы не подумал, что с ним такое случится, но он волновался за эту пугающую светловолосую девицу.

Хейзел остановилась в центре зала и повернулась кругом.

— Это поразительно. В древности дети Вулкана приходили сюда, чтобы освящать оружие полубогов, здесь имперское золото наделялось волшебными свойствами.

«Интересно, каким образом?» — подумал Лео. Он представил, как кучка полубогов в темных одеждах пытается потихоньку вкатить через главные двери скорпиона.