– Зато тебя подталкивали, особенно Джули, и если бы она не кинула тебя в самый ответственный момент, то неизвестно, что бы произошло.

Пейдж вспомнила себя в Уайтфорд-Сэндсе.

– Я вроде и хотела сделать это, но потом расхотела. Думала о тебе и остальных… Я постоянно хотела, чтобы ты пришла, но нужно было дождаться Джули, поэтому я не могла пойти домой.

– А почему тебе казалось, что ее нужно дождаться?

– Я точно не знаю. Дело не только в этом, мне не хотелось возвращаться, потому что это означало бы, что нужно ходить в школу или снова прогуливать и кататься в автобусах… Полиция спрашивала, ездила ли я в пятницу в Россили, но я не ездила.

– Так это была не ты? Я так и почувствовала.

– Но все равно поехала искать меня?

– Разумеется, пришлось. Инстинкты могли меня подвести. Но зато вчера не подвели. Я рада, что мы взяли Пончика. Благодаря ему поиски закончились быстро.

Она с улыбкой погладила пса, а Пейдж сказала:

– Когда он пришел, то я вспомнила про эпизод в книге «Милые кости», где девушка понимает, что пес ее видит, а значит, он умер. Это было так дико. А потом пришла ты, и ты тоже меня видела, в итоге я растерялась… я не хотела домой и хотела одновременно…

Дженна взяла дочь за руку.

– Но ты рада, что вернулась?

Пейдж кивнула, но не подняла головы.

Пальцы Дженны переплелись с пальцами Пейдж.

– Доченька, прости, что я раньше не поняла, что ты переживаешь. Я же видела, что ты пытаешься мне сказать, но была так поглощена расставанием с папой…

Пейдж вскинула голову:

– Он вернулся к этой своей Марте?

– Нет. Он очень волнуется о тебе, уверена, он никуда не поедет, пока ты не согласишься с ним повидаться.

Пейдж вспыхнула:

– Я не хочу.

– Знаю. Но нужно. Все эти гадости, которые писали Келли и ее друзья…

– Это неправда.

– Никто и не верит. – Она ведь не должна рассказывать Пейдж о тех вопросах, которые задавали полицейские, это их работа, теперь все кончилось, никто не пострадал, кроме разве что Джека. – Он ушел не из-за тебя.

– Он ушел, потому что нашел кого-то, кто для него важнее нас! – со злостью воскликнула Пейдж.

– Важнее меня, – поправила ее Дженна, – речь не идет о тебе или младших.

– Понимаешь, для меня нестерпимо, – Пейдж стукнула кулаком по кровати, – что он мог позволить кому-то стать важнее тебя.

Дженна грустно улыбнулась:

– Тебе тяжело, не стану лгать, мне тоже, но мы преодолеем это. Я тебя едва не потеряла, но это стало уроком, научило многому, в первую очередь тому, что для меня нет никого важнее тебя, Джоша и близнецов.

Пейдж отпрянула:

– Опять они! Я думала, я для тебя важнее всех.

Дженна улыбнулась:

– Ты мой первенец, в этом ты для меня на первом месте. Думаю, тебе было сложнее, чем я предполагала, делить меня и папу с Джошем, когда он родился. Ты привыкла, что мы дарим тебе все свое внимание.

– Но я хотела братьев и сестер.

– Да, но чуть раньше, чем это получилось. Возможно, эмоциональная встряска была бы слабее, если бы не такая большая разница в возрасте, но мы не всегда решаем в таких вопросах. – Она посмотрела на телефон Пейдж, когда он завибрировал, сообщая об СМС.

– Она даже еще до школы не добралась, – сказала Пейдж, показывая матери сообщение, – поэтому думаю, это все еще сплетня.

– Я думаю, будет проведена тщательная проверка, прежде чем принять подобное решение, но какое-то наказание за подобное поведение должно быть. Честно говоря, я не хочу, чтобы ты ходила в одну школу с тем, кто обращался с тобой так, как она.

– Я могла бы перейти в другую.

– Ты хочешь?

Пейдж пожала плечами.

– Я боюсь, что она мне отомстит, если ей за это что-то будет, – призналась она.

– Если так, то при первых признаках опасности ты знаешь, что нужно делать.

Пейдж судорожно сглотнула.

– Нужно прийти ко мне, – твердо сказала Дженна. – Нельзя снова проходить через такое. Ты не жертва, Пейдж. Ты не такая, и не давай ей превращать себя в жертву.

– Я не хочу, но у нее куча друзей, да и семья… непростая.

Рассудив, что умнее будет не рассказывать про визит Вэнди Дарем, Дженна сказала:

– Я о них слышала, но на нашей стороне школа и полиция, и, думаю, когда ты вернешься, то обнаружишь, что у тебя куда больше друзей, чем ты полагала.

Судя по виду, Пейдж не была в этом уверена.

– Они будут обзывать меня психованной неудачницей за то, что я пыталась покончить с собой.

– Не будут, потому что ты не пыталась покончить с собой. Да, ты думала о таком варианте, но в решающий момент нашла в себе силы не совершать глупостей.

Через некоторое время Пейдж слабо улыбнулась:

– Ты всегда находишь способ, как превратить меня в главную героиню.

Дженна подняла брови.

– Но ты и есть главная героиня.

– Типа того.

– Типа того. И, насколько я тебя знаю, а я тебя знаю, через некоторое время ты превратишь эти события в позитивный опыт.

– Как, черт побери, я это сделаю?

– Найдешь способ, но прямо сейчас, я понимаю, в это трудно поверить.

Пейдж с подозрением сощурилась.

– Мам, ты промываешь мне мозг. Используешь силу убеждения, чтобы заставить делать то, что ты хочешь.

Дженна рассмеялась:

– Если бы только это было в моей власти.

Посидев молча несколько минут, Пейдж спросила:

– Выяснилось, кто на самом деле Джули Моррис?

Дженна вздохнула:

– Да. Но нам необязательно обсуждать это сейчас…

– Но я хочу. Кто она?

Пейдж посмотрела ей в глаза, и Дженна решила, что нет смысла утаивать. Рано или поздно пришлось бы рассказать, и, если Дженна не расскажет сама, есть шанс, что Шарлотта все выяснит и принесет новости на хвосте.

– Хорошо. Это Оливия Мастерс, сестра Оуэна.

Пейдж моргнула, не веря своим ушам. На ее лице по очереди отразились замешательство, гнев, недоверие. Тихая, почти незаметная красотка, которая бродила по школе, словно привидение, почти всегда молчала, играла на скрипке, словно ангел, и ненавидела Пейдж за лживые посты про Оуэна…Что-то не сходится.

– Я не понимаю… она сказала, что ей тоже устроили травлю… Она понимала, через что мне приходится проходить. Якобы и она была жертвой Келли Дарем…